Девятое Правило Волшебника

Кэлен обескровила силы Имперского Ордена и добилась того, что они застряли под Эйдиндрилом. Зимою она вывела оттуда всех жителей и под защитой своих воинов отправила через перевалы на земли Д’Хары. Затем войска Д’Хары наглухо перекрыли перевалы и тем самым на время заставили Имперский Орден отказаться от своей конечной цели — завоевать Д’Хару и окончательно подчинить Новый мир жестокой власти Ордена.

Лишь одного человека Джегань ненавидел сильнее, чем ее, — Ричарда. Недавно сноходец отправил на охоту за ними очень опасного мага по имени Николас. В этот раз Ричард и Кэлен едва избежали пленения, хотя в итоге дело обернулось еще одним поражением Джеганя и его людей.

Ричард знал, что братья Ордена всегда старались причинить пленникам самые чудовищные муки и получали от этого великое наслаждение. И никого, кроме самого Ричарда, император Джегань так сильно не желал бы подвергнуть пыткам, как Мать-Исповедницу. Он не экономил усилий, чтобы захватить ее — и уж наверняка приготовил бы для Кэлен самые изощренные испытания…

Ричард вдруг осознал, что застыл на месте, дрожа и стиснув в руках охапку пихтовых веток. Кара молча наблюдала за ним. Он опустился на колени и снова взялся укладывать ветки на раму. Кара тоже вернулась к работе. Ричард постарался сосредоточиться и завершить наконец сооружение укрытия. Чем скорее они лягут спать, тем лучше отдохнут и тем быстрее пойдут завтра.

Хотя нигде в окрестностях не было ни торных дорог, ни троп, Ричард все-таки не рискнул развести костер, опасаясь, что вражеские разведчики могут учуять его. Увидеть дым костра сквозь заслон дождя и тумана они были не в состоянии — но из-за сырости этот дым расползался бы понизу над землей во все стороны, и патрули Имперского Ордена могли уловить запах издалека. Эта опасность была вполне вероятной, и его спутники не стали спорить. Лучше уж помучиться от холода, чем драться за свою жизнь!

Никки притащила еще одну охапку веток; Ричард продолжал крепить их к раме. Все молчали, подавленные тяжелыми мыслями. Всем, кроме Ричарда, было не по себе от того, что неведомое зло, погубившее их товарищей, могло затаиться и здесь, в сгущающейся тьме — между тем как они собирались лечь спать в хлипкой крепости, сложенной всего-навсего из веток пихты.

Первый день пути к Алтур-Рангу походил не столько на путешествие, сколько на бегство. Но нечто, убившее людей Виктора, не преследовало их. По крайней мере Ричард так полагал. Он считал, что существо, наделенное такой силой и злобой, без труда нагнало бы путников, если бы захотело. Кроме того, находясь в лесу, Ричард обычно чувствовал, есть ли поблизости животные и где именно они находятся; присутствие людей поблизости он тоже, как правило, распознавал. Если бы Виктор со своим отрядом не остановился на ночлег так далеко от стоянки Ричарда, Кэлен и Кары, бывший следопыт тоже почуял бы его приближение. Это же чутье сигнализировало Ричарду, когда за ним кто-то шел. В бытность свою проводником он не раз находил по следам людей, потерявшихся в лесах — а иногда он и другие проводники устраивали состязания, выслеживая друг друга. Поэтому Ричард хорошо знал, как обнаружить преследование.

Но в этот день он чувствовал не опаску, а просто леденящий страх — как если бы за ними охотился кровожадный призрак. Этот страх беспрестанно подгонял, заставлял бежать. Но Ричард также знал, что очень часто именно бегство добычи побуждает хищника наброситься на нее. Поэтому он постарался не забыть обо всех возможных предосторожностях: вел своих друзей по руслам мелких ручьев, пока они не отошли на порядочное расстояние от места убийства, а потом старался выбирать путь по каменистой почве, где выследить идущих было значительно сложнее. И укрытие из веток также служило для того, чтобы сделать их незаметными. Даже проходя совсем рядом, это скопление веток трудно было признать делом человеческих рук.

Тем не менее Ричард отчетливо осознавал, что жаркое дыхание преследователей лишь чудится ему. Зедд учил его, что очень важно уметь понимать, почему возникают те или иные ощущения, и разбираться, вызваны ли они чем-то, заслуживающим внимания, или же нет. Кроме вполне объяснимого страха, вызванного жестокостью произошедшего убийства, никаких реальных признаков преследования Ричард не находил — и потому старался держать свои чувства в узде.

Страх как таковой часто становился величайшей опасностью. Он лишал человека способности рассуждать. От страха люди совершали бессмысленные поступки и только усугубляли трудности своего положения.

Еще подростком Ричард помогал найти людей, заблудившихся в обширных лесах вокруг Хартленда. Одного мальчишку он искал два дня — тот, испугавшись темноты, бежал вслепую, пока не свалился с обрыва. К счастью, обрыв оказался невысоким. Ричард нашел его у подножия холма с вывихнутой лодыжкой. Нога распухла, но не была сломана. Мальчик замерз, устал и был сильно напуган, но только и всего. Могло быть намного хуже, и он признал это — когда успокоился. Он был счастлив, когда появился Ричард, и всю дорогу домой крепко обнимал его за шею.