Девятые Звездные войны

Бенджер замолк, и лицо его поскучнело, потому что фургон вдруг резко повернул и остановился.

— Приехали на космодром.

Автоматические двери фургона пришли в движение, и Пис, надеясь увидеть бурлящую межзвездную гавань, мгновенно забыл об уничтожении единственного предмета, принадлежащего ему лично. Он вскочил, подбежал к двери и даже зажмурился от разочарования — наверное, они попали в самое неудачное время. На огромном, покрытом замерзшей грязью пространстве не было видно ни одного звездолета, только дюжина чаек уныло перепрыгивала с кочки на кочку, хриплыми криками выражая неодобрение всему происходящему. Человечество на космодроме было представлено лейтенантом-легионером. Судя по трупному оттенку кожи, лейтенант дожидался их уже довольно долго. Он стоял у входа в длинный металлический сарай, примерно двухсот метров в длину и с небольшим подъемом крыши на каждом конце. Небрежно заваренные швы придавали бараку вид сооруженного наспех бомбоубежища.

— Ко мне, военные!— скомандовал лейтенант, и, приоткрыв дверь, добавил: — Сюда!

Пис ввел шеренгу новобранцев в барак и обнаружил, что если это — космовокзал, то ему явно не хватало удобств. Он очутился в длинном узком помещении с такими же рядами скамеек, как и в фургоне, и с одинокой, привинченной к полу, кофеваркой. Оставшийся снаружи лейтенант с грохотом захлопнул за новобранцами дверь, после чего послышался треск задвигающихся засовов. Коротко рявкнул клаксон, и тут же спутники Писа издали дружный вопль отчаяния. Презирая их за неоправданную нервозность, Пис уселся чуть поодаль от них и, приготовившись терпеливо ждать прибытия звездолета, который понесет его через океаны бесконечности, задумался. Он был слегка разочарован тем обстоятельством, что в здании вокзала не оказалось ни одного окна, в которое он мог бы наблюдать за спуском этого самого звездолета, но успокоил себя мыслью, что будучи легионером, он еще не раз увидит легендарные корабли.

Примерно через полчаса Пис ощутил первые признаки беспокойства. Он покрутил в руках расплющенный лягушачий трупик, швырнул его зачем-то на пол, подошел к кофеварке, и обнаружил, что она пуста. Теряя терпение, он сделал еще несколько кругов по комнате. Угрюмое оцепенение, в которое впали скрючившиеся на скамейках спутники Писа, усилило его недовольство. Обращаются с ними, как со скотом. Разозлившись окончательно, он подошел к двери и попробовал открыть ее. Та не поддалась. Тогда он просунул руку в углубление в стене, нажал на какой-то рычаг и навалился на дверь плечом.

— Эй, гляньте-ка на старину Уоррена,— сказал кто-то сзади.— Он притворяется, что хочет открыть дверь!

— Вот он какой, наш Уоррен!— прокомментировал Бенджер,— что угодно сделает, лишь бы развеселить народ!

— Парни!— послышался другой голос.— Мне кажется... да он и в самом деле открывает ее...

В спешке новобранцы посшибали все скамейки, и через секунду Пис лежал на полу, а Райан сидел на его груди. Еще кто-то распластался на ногах, полностью лишив Писа способности двигаться.

— Ты уж прости нас, Уоррен,— тяжело дыша, проговорил Райан.— Я знаю, что тебе все равно, но мы еще не готовы к смерти!

— Смерти? О чем это ты болтаешь?— С сидящим на груди Райаном говорить было нелегко.— Я хотел только посмотреть, где наш звездолет!

Райан обменялся вопросительными взглядами с окружающими.

— Уоррен, это и есть наш звездолет! Мы уже в нем. Ты что не помнишь, что стартовал полчаса назад?

— Этот ящик?— Пис недоверчиво фыркнул.— Разве я похож на идиота?

В поле зрения появилась физиономия Фарра.

— Про какого идиота ты долдонишь?

— Ладно, хватит, Коппи,— вставил Райан.— Не забывай, что Уоррену стерли всю память. Он ни про чего ничего не знает.

Пису уже не хватало воздуха.

— Я точно знаю, что это не звездолет! У него даже форма не та!

— Он и не должен иметь никакой особой формы,— пояснил Райан.— Он не должен быть обтекаемым — ведь он никуда не летит!

— ТО-то же!— торжествующе воскликнул Пис.— Как это мы взлетели в звездолете, который никуда не летит?

Райан посмотрел на Писа добрым, умоляющим взглядом молодого учителя, оставшегося после уроков, чтобы дополнительно позаниматься с туповатым учеником.

— Разве ты не понимаешь, что звездолет, который двигается, никогда никуда не прилетит?

— Нет, я...— Почувствовав неподдельную искренность Райана, Пис засомневался в своей правоте.— Кто это сказал?

— Многие, и Альберт Энштейн в том числе. Конечно, в движущихся кораблях можно прыгать с планеты на планету, чем наши предки и занимались в провалом, но звездолет никогда не полетит быстрее скорости света, и поэтому непригоден для путешествий меж звезд. Световой барьер — непреодолимая преграда.

— Вот-вот, и поэтому световой барьер преодолевают в корабле, который не двигается!

— Конечно!— довольно произнес Райан.— Ты начинаешь соображать, что к чему.

— Неужели?

— Вот именно! Такой головастый парень да чтоб не понял... Ты уже спрашиваешь себя, что могли придумать конструкторы, если обычные методы не годятся?

— Верно,— признал Пис.— Именно этот вопрос я и задаю сейчас себе.