Девятый

С верой в душе всякая работа легче дается и удача не покидает — болт влетел в ту самую амбразуру, из которой в нас выпустили стрелу. Оттуда заорали, причем столь пронзительно, что понятно стало — неудачник не царапиной отделался. Последний болт с широким наконечником. Хорошо, если по гениталиям чикнул: эта тварь не должна плодить себе подобных.

Как удачно, что я не оголтелый атеист, — тот бы никогда не попал.

— Дан, мне кажется, нам теперь надо уходить отсюда как можно быстрее, — напряженно произнес епископ.

— Согласен. Бежим!

Опомнившиеся солдаты схватили луки, но слишком поздно — побежали мы быстро. Несколько стрел воткнулось в землю в опасной близости, но пронесло — нас не задело.

Остановившись, Конфидус покачал головой:

— Вы их разозлили.

— Вот и хорошо — пусть открывают ворота и бегут меня вязать.

— Не выйдут, — вздохнул епископ. — Простые солдаты короля при офицерах-неудачниках — порядочных в такую дыру не загонят. Но напугали вы их здорово — голос у вас убедительный был. Когда обещали, что всех, кто выйдет за ворота, убивать будете, даже меня пробрало. А каково им? Хорошо пошутили…

— А с чего вы решили, что я шутил?!

* * *

Потуже затянуть ремешок шлема. Проверить, легко ли выходит меч из ножен. Без проблем — не подведет. Что там с болтами? С широкими наконечниками вышли все, зато бронебойных на несколько минут обстрела хватит. В отличие от первых здесь не мягкое железо, а сталь хорошая — ни одна шкура против такого подарка не устоит. Другой вопрос, что останавливающее действие у них не очень да и кровотечение сильное вызвать трудно. Ничего, буду целить по головам, а лучше по глазам. В амбразуру ведь попал — надо и дальше так держать.

Орда, сбившись наконец на противоположном берегу в плотную компактную кучу, поползла к воде. Иридианские мастера, выстроившись позади всех (сомнительный резерв на случай прорыва), затянули какую-то заунывную песню, переполненную религиозными мотивами, — наверное, церковный гимн. Вероятно, пытались поднять наш боевой дух. Не знаю, может, кому и приподняли, а мне вот нет — у нас на похоронах и то веселее играют.

Птиц сидит у меня на плече с насупленным видом и даже не шипит. Или устал глотку рвать, или понимает, что на этом берегу нет таких идиотов, кто не знает про близость противника.

— Зеленый, ты молиться умеешь?

— Сын мой, поведай мне, что за тревоги тебя терзают.

— Умница! Тебе в попы дорога — даже Конфидус лучше не смог бы сказать: голос у него так и остался бандитским, несмотря на сан. Молись давай за мое здоровье, а то без обещанного вина останешься.

— Я буду недоволен, — помрачнел попугай.

— Понимаю тебя, но… А ведь их не так уж много… Вот уж у страха глаза велики…

От оравы погани, прущей по броду, расходятся волны, будто от спущенного корабля. Страх начинает отпускать — их далеко не миллион и даже не тысячи. Сотни три-четыре, максимум пять. Похоже, поторопились мы с выводами — далеко не все подоспели. Или это просто самые быстроногие? Много, конечно, но шанс есть — мы не в чистом поле и встречаем их в относительно плотном строю. За каменным укреплением пара шеренг, за ними гарцуют всадники, а чуть дальше с ноги на ногу переминаются иридиане — вид у них не особо воинственный, несмотря на оружие в руках и кое-какие доспехи.

А еще левее, там, где берег поднимается обрывом, стоит собранная баллиста. Уже взведена и заряжена — наготове застыл мрачный еретик с деревянным молотком в руке. Дальше, за кучкой артиллеристов, в землю воткнуты снаряды для машины.

Справа от нас, тоже над обрывом, стоят еще несколько иридиан. Возле них в ряд выстроилось несколько таинственных бочонков — несмотря на тяготы ночного бегства, их не бросили. Что за сюрприз там готовят, не знаю, но сомневаюсь, что это сильно нам поможет, иначе такое оружие уже давно бы продемонстрировали в действии.

Враг подбирается к середине реки — до него уже метров сто. Твари идут медленно: вода там даже чешуйчатым растам до груди достает местами, а мелкие прыгуны иной раз с головой ныряют. Далековато для прицельной стрельбы, но здесь можно не целиться — мимо такой толпы при всем желании не промажешь. Хоть в кого-то, но непременно попаду.

Кого там только нет — один урод страшнее другого. Наверное, не меньше десятка разновидностей погани — большинство вижу впервые.

Вскидываю арбалет к плечу. Зеленый взмывает в небо с недовольным воплем, приклад толкает в плечо. Черточка болта проносится над водой, исчезая в темной массе надвигающейся орды.

Слева раздается отрывистый громкий звук — ударила баллиста. Иридиане тут же начинают ворочать рычагами, торопясь перезарядить. Стреляет машина полутораметровыми толстыми дротиками с широченными железными наконечниками — будто лопатку саперную заточили и поставили на длинное древко. Но даже такой садистский снаряд растворился во вражеской массе бесследно — я не смог рассмотреть результата. Хотя наверняка кого-нибудь там серьезно приголубило.