Девятый

Зеленый, будто догадавшись, что я думаю о нем плохое, зловеще пробормотал:

— Сейчас здесь начнутся страдания.

— Заткнись, Нострадамус пернатый! — шикнул я.

Вокруг зашуршало-зазвенело — наверняка все бойцы отряда обернулись в нашу сторону. Неинтересно им просто так стоять — вот и тянутся на любой шум, надеясь скрасить скучное ожидание.

В следующий миг скука нас покинула — причем очень надолго. Я еще это не понимал, и просто удивился странному звуку, — будто издали приближается гибрид разогнавшегося поезда, резвящегося великана в грохочущих деревянных башмаках, и жабы, мутировавшей до габаритов грузовика. Гул, мокрые шлепки, частый гулкий стук. Неведомое науке создание к тому же страдало одышкой, или легочным заболеванием — периодические нездоровые вздохи на это очень намекали.

Зеленый, заслышав эти звуки, ухитрился раздуться вдвое прежнего — вот-вот лопнет. А уж шипел так, что я начал понимать, почему этих птиц так опасаются — даже глухому сейчас должно быть страшно. У ворот закричали, тут же в небо, рассыпая искры, улетел огненный росчерк. Сперва удивился — за ракету принял, но потом понял, что это всего лишь горящая стрела. Сигналят? Кому? Кому еще, как ни сэру Флорису — он ведь ушел в ночной рейд, и понятия не имеет, что его городок сейчас готовится встречать проблемы. Почему раньше не пуляли в небо? Тоже легко догадаться — Арисат старался раньше времени не показать врагу, что тот обнаружен: выгадывал время для подготовки к обороне.

Кстати об опасности — будь здесь те самые охотники, сигналить отряду Флориса смысла нет: своих сил хватит для победы. Да и звук нехороший — что-то очень уж серьезное к нам в гости идет. Вот смеху будет, если это та самая банда при своем бурдюке пожаловала. Снесут нам стены, сожгут все избы, а меня… Иван найдет способ рядом повеситься от досады — его единственный успешно запущенный доброволец ухитрился выбыть из проекта по очень экзотической причине: на четвертый день его приколотили колышками к воротам разоренного туземного поселения.

Горбун решил, что раз уж сегодня разговорился, то надо не останавливаться на достигнутом:

— Никакие это не охотники — бурдюк идет.

— Велик ли? — испуганно уточнил кто-то из молодых бойцов.

— А ты сам поразмысли — будет ли от малой погани шума столько? Если на кольях и рогатках не застрянет, то ворота вынесет, да и стену порушит. Как услышим это, сразу к месту надо подаваться или караулить на пути. От пролома он обычно вперед рвется, но недолго — разворачивается, чтобы западню впереди не подстроили. А нам как раз и надо западню подстраивать. Если отстали в суматохе, слушайте куда он помчался, и за ним стороной следуйте. Как развернется на вас, подстерегайте за углом. Если видите, что скоро мимо проскочит, зажигайте копье, и в бок ему суйте, или в зад. В голову и рядом с ней даже не думайте — не выйдет ничего. И сильно надо бить — он хоть и рыхлый, но надо, чтобы горшок чопиком в кожу уперся. Сама кожа упругая — без резвости не проколется. И бегите оттуда сразу — если на вас попрет, то на погребальный костер замыкавшихся будут свернутыми в рулон нести. Тварь быстра, но не сильно поворотлива — если не проспать, то отскочить можно. Главное не давать ему разгуляться, а то проломов наделает, и проходы завалит бревнами от домов порушенных. Лишь бы ребятки Арисата мелочь задержали, что его прикрыть от нас постарается, иначе здесь совсем худо будет. О! Ишь — подвывает! Видать на шипы тайные ступил, что в траве понизу укрыты!

За стеной негодующе-громоподобно квакнули — на вой это совсем похоже не было. А вот в хоре, грянувшем следом, вой присутствовал — из многих глоток одновременно. Интонации и сила этих звуков заставили мои волосы зашевелиться, принимая положение перпендикулярное телу. Я может и не совсем уж трус, но удручающий инструктаж Тука и этот концерт способны былинного героя в заикающегося неврастеника превратить.

— Мелочь тоже себе пятки поколола, — злорадно прокомментировал горбун.

Послышалась серия пулеметно-быстрых ударов, сопровождающихся треском. Тук, не забывая нас информировать о происходящем, пояснил:

— Через колья продирается… шустро идет — похоже, очень уж здоровая тварь пожаловала, и весь передок в крепкую кость закован. У нас там в три яруса по высоте защита, и рядов двенадцать, а он прет, не замечая. Готовьтесь ребята — руку даю, что до стен сейчас доберется. Не мелочь это… ох не мелочь…

Несмотря на ночную прохладу, ладони, сжимающие копье, начали потеть — я почти не сомневался, что сейчас столкнусь с воистину негативным бонусом: все, что было прежде, покажется белыми полосками в моей короткой второй жизни. Основная часть местного войска бродит непонятно где, а частокол сейчас начнет ломать шайка, вырезавшая подчистую уже несколько деревень.

И еще меня очень не радует наличие у них дрессированного стенобитного тираннозавра.

На воротах опять закричали, уже хором — во тьму полетели новые горящие стрелы, теперь уже горизонтально, явно в какую-то наземную цель, а не ради подачи сигналов.