Девятый Аркан

— Извините, что встреваю, но не про Влада ли Хохрякова вы говорите?

Та, что с яблоком, перестала жевать и внимательно на меня посмотрела, мол, что еще за новая персона, которая мало того, что знает Влада Хохрякова, так еще и с полуслова поняла, о ком идет речь.

— О нем!

— А что с ним случилось, не подскажете?

— Подскажем, он в аварию попал. Подробностей не знаем. Еще вопросы?

— А в какой он больнице и в каком состоянии?

— Не знаем мы ничего, так, слух вчера прошел, что продюсер разбился, но не насмерть.

«Боже, когда это кончится?» — задала я вопрос сама себе.

Мы встали одновременно и пошли к дверям павильона.

Из дверей нам навстречу выходил Семен Петрович с незнакомым мне мужчиной. Девушки, быстро поздоровавшись, юркнули в дверь. Меня он задержал.

— Знакомься, Коль, это и есть та самая Феврония, под которую ты сценарий переписал.

Коля очень недружелюбно окатил меня холодным взглядом и молча кивнул. Я сразу поняла, что мне он отнюдь не рад.

— Феня, а это, не побоюсь этого слова, гениальный сценарист Николай Дерябин.

Мне тут же захотелось как можно быстрее расположить к себе этого мрачного, очень худого, с крючковатым носом человека.

Улыбнувшись и вложив в эту улыбку все очарование, которым я обладала, а в голос как можно больше приветливых ноток, я ответила:

— Здравствуйте, очень рада знакомству!

Дерябин опять кивнул, не выразив ни капельки своей заинтересованности во мне.

— Сеня, я поехал, дел по горло. Звони.

Они обменялись рукопожатием, и Дерябин уехал.

— Значит, так, Фень… — начал режиссер, но я его перебила:

— Семен Петрович, я хотела узнать, что случилось с Владиславом. Вчера мы должны были встретиться, но на встречу он не пришел, — уточнила я.

— Так ты ничего не знаешь? В него же карета «Скорой помощи» втемяшилась на перекрестке. Она с маячком на красный гнала, а Влад на зеленый ехал, может, отвлекся, может, задумался, но ее не пропустил.

Я ждала продолжения. Семен Петрович открыл дверь и подтолкнул меня внутрь. Я спросила:

— Он сильно пострадал? И номер больницы скажите, пожалуйста!

— Пострадал прилично, но точно не знаю, а больница — Первая градская.

Первое мое стремление было сразу туда рвануть, но Семен Петрович меня остановил.

— Нет уж, давай пару-тройку часиков поработаем, а потом поедешь.

Я нехотя согласилась. Пока меня гримировали и одевали, мысли мои были заняты только Владиком. Мне казалось, что в эти минуты я его опять любила. Хотелось, чтобы сейчас открылась дверь вагончика и на пороге появился он, весь в белом, улыбающийся из-под больших полей белой шляпы.

Именно в это время мне позвонил Радмил, но трубку я не взяла, написала, что перезвоню. Опять ко мне вернулось чувство сожаления, что я так необдуманно загадала то чертово желание о нас с Владом.

Про себя я бубнила одно и то же: «Владик, миленький, прости меня, прости!»

Уже сидя на стуле около самой съемочной площадки, я ждала, когда меня позовут, и пыталась анализировать, что такое ужасное происходит с Владом.

Почему на него сыплется одна беда за другой? Ведь карты желание мое отменили, жениться он на мне передумал, никаких чувств уже ко мне не испытывает, это я поняла еще в больнице, навещая его. Что тогда? И как это остановить?

Глава 20 Исторический сюжет

Между тем ко мне подошел незнакомый мужчина и дал мне в руки несколько страниц машинописного текста.

— Что это? — спросила я.

— Как что? Это ваш текст. Прочитайте и по возможности запомните, говорить слово в слово необязательно, можно своими словами, но близко к тексту.

Пришлось переключиться со своих раздумий на чтение. Я пробежала глазами текст несколько раз, но смысл прочитанного не хотел помещаться в моей памяти. Сейчас идти в кадр, а в голове — пустота. До меня доносились какие-то бесконечные крики Семена Петровича. Он был недоволен всем. И как выставили свет, и игрой актеров, и еще бог знает чем. Обстановка вокруг была нервная, напряженная, и это не добавляло мне уверенности, что у меня получится хотя бы не опозориться.

Семен Петрович объяснил мне сцену, которую собирался снимать.

— Феврония, ты приходишь в дом к главной героине, и между вами тот диалог, который тебе только что дали. Ты его выучила?

— Не совсем, — честно ответила я.

— Плохо! Плохо и безответственно!

— А в чем вообще сюжет сериала?

— Так ты и сюжета еще не знаешь? Тогда объявляю перерыв двадцать минут!

Все тут же разбежались кто куда, а мы с режиссером присели на лавку в избе, и он начал мне рассказывать.