Девятый император

Лес, о котором сказал Зарята, находился близко, в двух-трех поприщах от берега. Однако ехать приходилось очень осторожно – под тонким покровом снега была болотистая почва. Хейдин опять ехал впереди. За ним ехали обе девушки, а в хвосте отряда – Ратислав, ведя в повод запасную лошадь, нагруженную разобранной юртой. До леса добрались за час, и потом долго ехали вдоль его границы, разыскивая тропу. Тропа оказалась очень необычной – путники ожидали увидеть узенькую просеку, а перед ними открылась прорубленная сквозь вековой хвойный лес дорога, по которой могли проехать в ряд пять всадников.

– К волхвам ведет торный путь! – пошутил Хейдин. – Надеюсь, что приехавшего по такой дороге в царство мудрых ждет хороший прием.

В лесу было тихо и морозно; несмотря на то что уже был месяц цветень, стволы огромных деревьев были покрыты серебристым инеем, будто в разгар зимы, а сугробы под деревьями нисколько не подтаяли. Из чащи доносились редкие крики – то ли птиц, то ли зверей, в кронах сосен слышалась какая-то возня. Руменика и Липка ехали рядышком, поближе друг к другу и боязливо вздрагивали, когда раздавался какой-нибудь особенно громкий и непонятный звук. Удивительный бор напомнил Руменике Солтьерский лес, в котором они с Акуном перешли границу Круга; вроде бы деревья другие, и снег, а магическая аура чувствовалась так же сильно. Громадные сосны достигали такой высоты, что они просто нависали над головой у путников, закрывая своими кронами небо, и вскоре дорога превратилась в темный туннель, в который почти не пробивались лучи света. Звуки из чащи стали громче, будто обитатели таинственного леса почуяли пришельцев и все ближе подбирались к тропе. Хейдин был спокоен, но рука его лежала на рукояти Ро-Руэды. Ратислав держал свой лук поперек седла, со стрелой, наложенной на тетиву, чутко прислушиваясь к непонятным звукам, доносившимся из чащи. Однако лошади пока вели себя спокойно – таинственные звуки их не пугали.

– Никогда не думала, что деревья могут быть такими высокими! – шепнула Липка Руменике. – расскажешь кому – не поверят.

– Наверное, это зачарованный лес, – ответила Руменика. – Тут явно какие-то чары…

– Стоять! – внезапно скомандовал Хейдин, рванув меч из ножен.

Крик ортландца всполошил птиц, которые тучей поднялись с сосен и закружили над дорогой. Отряд встал, и все смогли увидеть то, что первым увидел Хейдин. Зрелище было неприятное и жуткое. Впереди, саженях в пятидесяти, по обочинам дороги на деревьях были развешаны своеобразные украшения – железные клетки, вроде тех, в которых в домах держат певчих птиц. Вот только вместо пичужек в каждой клетке было по человеческому скелету. Безглазые черепа были обращены на дорогу, и их мертвые взгляды леденили кровь.

– Пресвятые угодники, спасите, сохраните и защитите нас! – дрожащим голосом зачастила Липка, побледневшая, как полотно. – Да воскреснет Бог, и да расточатся враги Его, и да бежат от лица Его ненавидящие Его. Яко исчезает дым, да исчезнут…

– Это то, о чем предупреждал дракон, – сказал Хейдин, обращаясь больше к самому себе, чем к остальным. – Ну-ка, Ратислав, пусти стрелу в одну из этих птичьих клеток!

– Вы с ума сошли! – воскликнула испуганно Руменика. – Беду хотите на нас навлечь?

Но Ратислав уже натянул лук и послал стрелу. Стрела сбила снег с ветвей сосны и исчезла в чаще. Хейдин усмехнулся.

– Все мы видели, что парень попал в клетку, – сказал он. – А кто-нибудь слышал звук удара наконечника стрелы о металл?

– Морок! – воскликнула Липка. – Морок это, волшба пустая!

– Не пустая, – заметил Хейдин. – Такая вот декорация на иного человека произведет очень сильное впечатление, Я в первую секунду испугался. А вы?

Выражение лиц девушек было красноречивее любых слов. Ратислав только утвердительно кивнул.

– Вот видите. Волхвы неплохо умеют отгонять незваных гостей. А если мороки не подействуют, попробуют что-нибудь другое. Жаль стрелу, теперь ее не отыскать.

– Дядя Хейдин!

– Что тебе. Ратислав?

– А как ты догадался, что это морок?

– Стоит мороз, все деревья в инее, а кости в клетках чистые, будто только что из супа… Едем!

С этого участка дороги путь пошел в гору. Снег становился все менее и менее глубоким, и кони пошли веселее. Если раньше деревья надвигались на тропу справа и слева, то теперь они понемногу начали расступаться. Это внушало надежду, что конец тропы уже близко. Никаких пугал ни на деревьях, ни на тропе на этом отрезке пути не было. А потом Хейдин заметил, что за деревьями впереди что-то мерцает.

– Костер! – воскликнул он.