Девятый камень

— Я с радостью присмотрю за девочками, мадам, — сказала Марта, отвечая на заданный прежде вопрос. — Обе полюбили шоколад, и я убеждена, что они будут появляться здесь время от времени. Можете не сомневаться, все у нас будет хорошо.

— Я и не сомневаюсь, Марта. А теперь мне пора в постель, ведь завтра рано утром я должна быть на борту «Кеньона», он стоит у пристани Святой Катерины.

В следующее мгновение экономка увидела тень своей госпожи, и в душу ее закралось сомнение в благополучном исходе плавания.

— Будьте осторожны, мадам, ведь вы отправляетесь в страну со странной верой, и я слышала, что одиноким женщинам там грозит опасность.

— В мире мужчин одинокая женщина повсюду подвергается опасности! Но не бойся — меня будет охранять Говинда, он сумеет меня защитить. Спокойной ночи, Марта, тебе также придется завтра рано встать.

— Я проснусь еще до рассвета, мадам, ведь я не могу допустить, чтобы вы уехали без завтрака!

Когда Лили повернулась, чтобы выйти из гостиной, кто-то постучал во входную дверь. Она нахмурилась и посмотрела на Марту:

— Кто может прийти в такой поздний час?

У Марты Веспер возник такой же вопрос, пока она отпирала дверь. Оказалось, что это инспектор с улицы Мальборо. Он побрился, надел новый плащ, но теперь кроме его обычной отрешенности Марта уловила в нем печаль.

— Я прошу прощения за визит в столь позднее время, миссис Веспер, но мне необходимо поговорить с вашей хозяйкой перед ее отъездом.

Час и в самом деле был поздним и совсем неподходящим для светских визитов, и Марта могла бы отказать любому другому джентльмену, навестившему вдову после девяти часов. Однако складывалось впечатление, что дело инспектора связано с его профессиональными обязанностями, поэтому Марта кивнула и предложила инспектору Ларку пройти в гостиную. Здесь Ларк еще раз принес свои извинения и пожелал Лили доброго вечера. Марта Веспер постаралась не отходить далеко от двери в гостиную. Этого требовали приличия, решила она. В свете горящего в камине пламени инспектор казался даже красивым, все недостатки его внешности скрадывали тени. Он хорошо подходил к глубоким тонам освещенной свечами гостиной, казалось, ее элегантность оказывает на визитера успокаивающее воздействие.

— Я постараюсь не задерживать вас надолго, миссис Коречная. Я пришел в столь поздний час, чтобы сообщить о дальнейшем развитии дела обвиняемого в убийстве Холи-Джо. У меня нет для вас хороших новостей, но будет лучше, если вы обо всем узнаете от меня. Я пришел сюда из камеры в Ньюгейте, где он признался в совершении трех убийств. При таких обстоятельствах я больше не в силах настаивать на его невиновности, и, если не произойдет чуда и мы не найдем истинного злодея, беднягу повесят в следующий понедельник.

Глава 21

Приличное общество наслаждается кларетом и мягкими коврами, приглашения на обед расписаны здесь на шесть недель вперед, не говоря уже об опере и танцевальных залах… зачем ему вера и яркость чувств?

Джордж Элиот

Сара знала, что никогда не забудет этот день, хотя он начался так же, как и любой другой. Она отвела Эллен в школу и подождала у только что выкрашенных ворот, пока строгая леди-учительница возьмет за руку ее маленькую сестру и уведет в аккуратное здание, состоящее из одной комнаты. Сара помахала рукой на прощание, сделав вид, что не замечает скорбного выражения в круглых голубых глазах Эллен, а потом быстро зашагала по Стрэнду к Патерностер-роу, тревожась о том, проведет ли маленькая Эллен в школе весь день. Иногда она оставалась, а иногда сбегала. Теперь, после всех этих убийств, Сара редко ходила вдоль реки. Кроме того, вода напоминала ей о недавно пережитом страхе, когда она подумала, что Эллен вошла в воду, стараясь разыскать маленькую Русалочку.

На ходу Сара размышляла о миссис Коречной. Сейчас она уже была в море, ведь корабль отплыл ранним утром. Какие чувства испытывает человек, оказавшийся на борту корабля, плывущего в далекую страну? Сара еще не привыкла к мысли, что Лили Коречной больше нет на улице Ватерлоо, поскольку она уже давно стала навещать ее всякий раз, когда поручения приводили ее на противоположный берег реки. Затем мысли Сары обратились к замечательной вещи, которая появилась у нее совсем недавно. В последний день в Кенсингтоне Лили вручила ей маленький сверток, и Сара провела весь вечер в «Белом олене», поглаживая ладонью гладкие страницы своего первого настоящего подарка. Пергамент пах совсем не так, как легкая бумага из эспарто, на которой печаталась «Лондон меркьюри»; он обладал собственным чистым ароматом. Бутылочка чернил и две красивые ручки из эбенового дерева с серебряными перьями казались Саре такими роскошными, что она боялась к ним прикоснуться.