Девятый камень

— Мне нечего сказать о сверхъестественных явлениях или о призраках, но должен признать, что в деле Финкельштейна есть некоторые несоответствия, да и исчезновение бриллиантов всегда вызывало у меня сомнения. Ученик Финкельштейна, молодой Дейви, попросту пропал, хотя это нетрудно сделать в таком городе, как Лондон. Но я должен признать, что это дело продолжает оставаться весьма загадочным.

Детектив-инспектор Джерард подошел к окну и выглянул наружу.

— Насколько мне известно, вы сами намерены отправиться в Индию.

Саре показалось, что на лице инспектора появилось неудовольствие.

— Да. Вы очень хорошо информированы. — Увидев, что Джерард продолжает хмуриться, Сара начала злиться. — Я гораздо более смелый человек, чем может показаться по моему внешнему виду, сэр, и это путешествие очень много для меня значит.

Как только Сара произнесла последние слова, она почувствовала себя глупо. Однако ей надоело, что ее постоянно считают неспособной к серьезным делам из-за ее принадлежности к слабому полу. Сара понимала, что ее направленный на Джерарда гнев ничем не обоснован и что он вызван ее собственными дурными предчувствиями. В результате понимающая улыбка детектива вызвала у нее не только раздражение, но и благодарность.

— Вы совершенно правы, мисс О'Рейли. Говорят, вы испытываете неприязнь к моему полу.

— Вы об этом слышали, сэр?

— Вероятно, вы знаете, что вас считают «синим чулком» и либералкой? Однако я верю, что такие женщины, как миссис Бодишон, должны быть рады, что вы их поддерживаете, поскольку давно пришло время признать: большинство мужчин прискорбно несправедливы по отношению к женщинам!

Они оба рассмеялись, и между ними завязалась живая беседа. Сара не знала о том, какая у нее сложилась репутация, хотя ей не стоило удивляться. Ее заметки — строго говоря, репортажи для колонки столичных новостей, — всегда были написаны с сочувствием к доведенным до нищеты женщинам, ставшим на путь проституции и преступлений, и ее не раз узнавали на улицах, когда она разгуливала в брюках и курила сигары. Ее прежние манеры до сих пор были ей ближе, чем перешагивание через лужи с приподниманием юбки и необходимость следить за своими выражениями.

Перед тем как Сара покинула кабинет Джерарда, он вытащил из письменного стола небольшой коричневый бумажный пакет и вручил его Саре — ее третий подарок за последние дни. Она сняла оберточную бумагу и обнаружила в нем красивую записную книжку маленького формата с тисненой обложкой.

— Я собирался отправить ее вам с посыльным, но вы сами ко мне зашли. Я подумал, что эта вещь может вам пригодиться, такой «синий чулок» и либералка, как вы, найдет что сюда записать, вы ведь наверняка не ограничиваетесь репортажами о столичных новостях.

Сара открыла книжечку, не в силах сдержать улыбки. На первой страничке Джерард аккуратным почерком написал стихотворение Шарлотты Бронте:

Когда побыть одному тебе выпадает,
И целый час спокойствия грядет,
И Вечер безмятежное лицо склоняет
Над Днем прекрасным, что вот-вот уснет[32]…

Сара поняла, что это всего лишь часть стихотворения, и твердо решила найти и прочитать его до конца еще до отъезда из Лондона. Она никак не ожидала, что получит подарок от детектива-инспектора, и это привело ее в смущение, хотя сам джентльмен вел себя так, словно ничего особенного не произошло.

Перед тем как они расстались на ступеньках полицейского участка, он спросил, сильно понизив голос, не собирается ли она задать несколько «не вполне корректных вопросов», когда посетит дворец махараджи в Уттар-Прадеше. Он не стал говорить о своих подозрениях относительно мистера Говинды — Джерард считал, что индус рассказал полиции не все, что он знал о девяти бриллиантах. Сара заверила Джерарда, что обязательно так и поступит, и обещала навестить его после возвращения с Востока. Пока Сара шагала обратно знакомым маршрутом вдоль набережной, ей пришло в голову, что молодой детектив-инспектор все еще полон решимости раскрыть тайну.

В порту Сара заметила знакомую фигурку на расшатанном причале. Эллен покачивала ногами в чулках, явно поджидая сестру. Сара совсем не удивилась, поскольку Эллен каким-то непостижимым образом всегда знала, где она находится. Эллен превратилась в хорошенькую, хотя и несколько неряшливую девушку пятнадцати лет, которая умудрялась выглядеть растрепанной и неаккуратной даже в чистом платье и шали. Она по-прежнему оставалась миниатюрной, и ей вполне можно было дать года на две меньше, хотя она немало выиграла от образования, которое получила с большой неохотой. Эллен не интересовали вещи, которые обычно занимали девочек ее возраста. Она с большим удовольствием играла бы с мальчишками-газетчиками, вместо того чтобы сидеть в гостиной и вышивать или читать книгу.

— Привет, Сара! — Маленькое личико засветилось от радости, как только она увидела сестру, но Сара поняла, что Эллен встревожена. — У тебя ведь уже есть билет? Ты действительно поплывешь в Индию?