Девятый камень

Ранним вечером шестого дня поезд добрался до окраин Бенареса, представлявших удивительный контраст с идиллическими сельскими ландшафтами Уттар-Прадеша. Унылую городскую нищету не могла смягчить даже тускнеющая синева вечернего неба. Оборванные детишки играли возле железнодорожных путей и смотрели широко раскрытыми глазами вслед проезжающему мимо поезду, как это делала и Сара, глядя на них из окна вагона-ресторана. Она вдруг почувствовала себя невероятно богатой, ее купе в поезде было в три раза больше, чем каюта на борту «Рани», — в ее распоряжении имелись умывальник и маленький столик.

Несмотря на письма Лили, очень многое в Бенаресе оставалось для Сары тайной, и она с благодарностью думала о мистере Эллиоте, который должен был присоединиться к ней в вагоне-ресторане. Они уже привыкли к совместным трапезам. Хотя Эллиот вел себя с подчеркнутой и несколько претенциозной вежливостью, Сара стала с нетерпением ждать этих встреч. Однако она была уверена, что ее привлекают его обширные знания, а вовсе не внимание джентльмена к ее особе. Ей совсем не хотелось, чтобы за ней ухаживали, она уже дважды встречалась с молодыми людьми, и оба раза принесли ей лишь разочарования. Сара пришла к выводу, что она не из тех, кто может вести нежные беседы в саду, и замужество не для нее.

Джонатан Эллиот появился в вагоне-ресторане, двигаясь с обычным изяществом и уверенностью в себе. Он слегка поклонился Саре, прежде чем сесть напротив. Эллиот обладал удивительной элегантностью для человека таких пропорций и носил одежду из льняного полотна светлых тонов, остававшуюся свежей даже в непростых условия путешествия. Как и всегда, Сару обуревало жгучее любопытство, и она стала расспрашивать своего спутника о священном городе и о причинах такой бедности.

— Если верить Эмме Робертс, то для Бенареса особенно характерны религиозные суеверия. Это так, мистер Эллиот?

Он глубокомысленно кивнул:

— Город увеличивается с впечатляющей быстротой, поскольку индусы верят, что если они умрут в священном городе Бенаресе, то будут освобождены от участия в бесконечном цикле реинкарнаций. Но если верить американскому писателю Марку Твену, здесь обитают призраки с запутанной историей. Он называет Бенарес «Оксфордом Индии», и я склонен с ним согласиться. Бенарес основан во втором веке арийцами и уже к седьмому веку славился слоновой костью, самоцветами и шелками. Все дело в том, мисс О'Рейли, что Северная дорога и река Ганг являются двумя основными торговыми путями Индии и они сходятся в Бенаресе — именно по этой причине город так процветает.

Слушая урок истории, Сара наблюдала, как темноглазые мальчишки-оборванцы копаются в куче мусора, как когда-то делали Холи-Джо и Эллен. На мгновение она вернулась в Девилс-Эйкр, и ее сердце вновь сжалось, когда она вспомнила о несправедливой казни Холи-Джо.

Поезд начал притормаживать, и Сара ожидала, что их ждет такой же шум, как и на железнодорожном вокзале в Бомбее. Там кули были настроены более решительно, чем в порту, и с нетерпением поджидали пассажиров, которые нуждались в помощи. Удивительно, но именно в этот момент Сара начала понимать, почему Лили так полюбила Индию. И вовсе не из-за суматохи и шума или ужасной бедности, а из-за каких-то других скрытых особенностей, пока ускользавших от ее внимания.

Когда их поезд оказался под навесом центрального железнодорожного вокзала в Бенаресе, Сара вдруг засомневалась, пришло ли вовремя ее телеграфное сообщение, отправленное из Бомбея во дворец махараджи. На почте в Бомбее, откуда она послала Эллен сообщение о своем успешном прибытии, царила полная неразбериха. Мистер Эллиот успел проинформировать Сару, что все дворцы расположены на берегу Ганга.

— Но сколько же там дворцов? — спросила Сара, считавшая, что в Бенаресе только один дворец.

— У каждого индийского махараджи есть дворец, который он посещает во время священных фестивалей. Но самым великолепным является дворец махараджи Каши. Вы увидите.

— А что такое Каши?

— Каши означает «Город Света». Еще одно название Бенареса, так же как Варанаси.

Они благополучно выбрались с вокзала, хотя им и пришлось расстаться с несколькими рупиями, которые они заплатили носильщику. Мистер Эллиот возвращался в свое холостяцкое жилье, находившееся неподалеку от университета, но настоял на том, чтобы проводить Сару до дворца. Несмотря на то что мистер Эллиот не особенно скрывал свое чувство полнейшего превосходства, мысль о том, что они сейчас расстанутся, вызвала у Сары приступ острой тоски. Стайка оборванных, худых ребятишек цеплялась за одежду Эллиота и муслиновое платье Сары, успевшее сильно пострадать за время долгого путешествия.

— Не обращайте на них внимания, — посоветовал Эллиот, спокойно дожидаясь, пока погрузят чемоданы.