Девятый ключ (ЛП)

Балбес не был готов оставить последнее слово за Доком.

– Я, – вновь повторил он, – не занимался сексом с…

– Эй, Брэд, – окликнул его Соня. – Заткнись уже, а?

Балбес, конечно, не врал. Я своими глазами видела: максимум, что они делали, – так это пытались добраться до миндалин друг друга. Огненная страсть Балбеса и Дебби стала той причиной, по которой мне приходилось мазать руки кортизоновой мазью. Но какой толк в том, чтобы иметь сводных братьев, если вы не можете над ними поиздеваться? Не то чтобы я собиралась кому-то рассказывать о том, что видела. Разумеется, нет. Меня можно много в чем обвинить, но я не ябеда. Однако не поймите меня неправильно: я не возражала бы, если бы Балбеса поймали на том, что он улизнул из-под домашнего ареста. Ну то есть, по-моему, на самом деле он не извлек из своего «наказания» никакого урока. И в следующий раз, встретив моего друга Адама, снова может обозвать его педиком.

Только он не сделает этого в моем присутствии. Потому что, борец он или нет, я вполне способна дать ему хорошего пинка, чтоб он летел отсюда до Клинтон-авеню, улицы, на которой мы жили в Бруклине.

Но сдавать его я, конечно, не собиралась. Это не слишком-то круто, знаете ли.

– А ты, Сьюз, – с улыбкой спросила меня мама, – тоже полагаешь, что заседание ученического совета прошло так «потрясающе», как, похоже, считает Брэд?

Я села за стол. Макс, пес Аккерманов, тут же, сопя, подошел и положил голову мне на колено. Я оттолкнула ее. Голова тут же плюхнулась обратно. Хотя я жила здесь меньше месяца, Макс уже понял, что в этом доме с наибольшей вероятностью что-нибудь на тарелке останется именно у меня.

Конечно, Макс обращал на меня внимание, только когда мы садились за стол. Все остальное время он бегал от меня, как от чумы. Особенно обходил стороной мою спальню. Животные, в отличие от человека, очень восприимчивы к паранормальным явлениям, поэтому Макс чувствовал Джесса и, соответственно, держался подальше от тех комнат, где обычно появлялся призрак.

– Конечно, – ответила я, делая глоток ледяной воды. – Оно было именно «потрясающим».

– И что же вы решили на этом собрании? – поинтересовалась мама.

– Я предложила отменить весенние танцы, – сказала я. – Прости, Брэд. Я знаю, как сильно ты рассчитывал стать кавалером Дебби.

Балбес бросил на меня мрачный взгляд через стол.

– С чего это вдруг ты хочешь отменить весенние танцы, Сьюзи? – удивилась мама.

– Потому что это бесполезная трата наших весьма ограниченных денежных средств, – ответила я.

– Но это же танцы! – возразила она. – В твоем возрасте я обожала ходить на школьные вечеринки.

Это потому, хотелось сказать мне, что у тебя всегда было с кем туда пойти, мамочка. Потому что ты была симпатичной, милой и нравилась мальчишкам. Ты не была странным уродцем, как я, с покрытыми сыпью руками и тайной способностью разговаривать с мертвыми.

Вместо этого я заявила:

– Ну, в нашем классе ты была бы в меньшинстве. Мое предложение поддержали. Оно получило двадцать семь голосов.

– Ну ладно, – вздохнула мама. – И что вы собираетесь делать с деньгами вместо этого?

– Устроим пивную вечеринку! – объявила я, покосившись на Балбеса.

– Даже не шути на эту тему, – сурово отрезала мама. – Меня крайне беспокоит, как много здесь пьют подростки.

Моя мама работает на телевидении. Она ведет утренние выпуски новостей на местном канале в Монтерее. У нее неплохо получается читать с невозмутимым видом сводки о жутких автомобильных катастрофах.

– Мне это не нравится, – продолжала она. – Мы больше не в Нью-Йорке. Там никто из твоих друзей не водил машину, так что это не имело значения. Но здесь… за рулем практически все.

– Кроме Сьюз, – вставил Балбес.

Он, похоже, считал своим долгом то и дело подчеркивать, что, хотя мне и шестнадцать, водительских прав у меня до сих пор нет. Даже ученических. Как будто умение водить было самой важной вещью в мире. Как будто мое время уже не было полностью занято уроками в школе, исполнением функций вице-президента десятого класса академии при миссии и спасением потерявшихся неупокоенных душ.

– Так что вы собираетесь сделать с деньгами на самом деле? – спросила мама.

Я пожала плечами.

– Нужно заменить статую нашего отца-основателя Хуниперо Серра до приезда архиепископа в следующем месяце.

– О, конечно, – вспомнила мама. – Статую повредили вандалы.

Повредили вандалы. Ага, точно. Конечно, все так и говорили. Но никаких вандалов не было. В действительности это было делом рук призрака, который пытался меня убить, оторвав статуе голову и используя ее в качестве шара для боулинга.

А мне полагалось выступить в роли кегли.

– Кесадильи, – объявил Энди, подходя к столу с полным подносом. – Хватайте, пока горячие.

Эти слова вызвали такой хаос, что мне оставалось только сидеть и в ужасе наблюдать за происходящим. Макс так и не поднял головы с моих колен. Когда все утихло, на подносе ничего не осталось, но моя и мамина тарелки были все еще пусты. Через некоторое время Энди это заметил, положил вилку и сердито сказал: