Девятый ключ (ЛП)

Тэд ушел переодеваться. Я осталась ждать у бассейна. Поднимавшийся от него пар согревал мои ноги в чулках. Никто меня не беспокоил, а звук водопада очень успокаивал. Через некоторое время Тэд вернулся, но уже полностью одетый: в джинсы и, к сожалению, еще одну черную шелковую рубашку. На нем даже была золотая цепочка, хотя сомневаюсь, что он выиграл ее, написав блестящее эссе о Джеймсе Мэдисоне ^[18].

Я еле удержалась от намека на то, что золото, вероятно, раздражающе действует на сыпь, а от этой черной рубашки и джинсов веет безнадежной провинциальностью Стэйтен-Айленда.

Тем не менее мне удалось взять себя в руки, и Тэд провел меня в дом, где, словно по волшебству, возник Ёши с моим пальто. Потом мы вышли к машине Тэда. К моему совершеннейшему ужасу, это была одна из тех гладких черных штучек, которые, богом клянусь, водил Дэвид Хассельхофф в сериале, где он снимался до «Спасателей Малибу» ^[19]. В автомобиле были глубокие кожаные сиденья и стереосистема, за которую Соня убил бы не раздумывая. Пристегивая ремень безопасности, я помолилась, чтобы Тэд оказался хорошим водителем, поскольку умерла бы от стыда, если бы кому-то пришлось вытаскивать меня из тачки вроде этой при помощи гидравлических резаков.

Однако Тэд, похоже, считал, что машина у него крутая и сам он в ней выглядит тоже круто. Уверена, в Польше или где-нибудь еще считается стильным водить «порше» и носить золотые цепочки в сочетании с черным шелком, но у нас в Бруклине, если вы так делаете, то вы либо наркодилер, либо из Нью-Джерси.

Очевидно, Тэд этого не знал. Он включил зажигание, и мгновением позже мы уже вырулили на шоссе, преодолевая крутые изгибы дороги вдоль побережья так легко, словно летели на ковре-самолете. Не отрывая взгляда от дороги, Тэд спросил меня, не хочу ли я куда-нибудь съездить – например, выпить чашечку кофе. Наверное, оказавшись со мной в одной связке из-за этого ядовитого дуба, он был не прочь пообщаться.

Несмотря на всю мою нелюбовь к кофе, я, само собой, согласилась и попросила его телефон, чтобы позвонить маме и предупредить, что задерживаюсь. Мамулю очень взволновало известие о том, что я куда-то собираюсь с мальчиком, поэтому она даже не сделала того, что обычно делают мамы, когда их дочери отправляются на свидание с парнем, которого они не знают, вроде выяснения номера его домашнего телефона и имени матери.

Я закончила разговор, и мы отправились в «Кофе Клатч», местечко, которое пользовалось популярностью среди учеников академии при миссии. Ки-Ки с Адамом, как оказалось, тоже были там, но когда увидели, как я вхожу в кафе с парнем, тактично сделали вид, что мы не знакомы. По крайней мере, Ки-Ки сделала. Адам пялился на нас и корчил жуткие рожи, когда Тэд поворачивался к нему спиной. Не знаю, то ли Адам намекал на сыпь Тэда, которая была явно заметна даже в тусклом освещении «Кофе Клатч», то ли просто выражал свои чувства к Тэду Бомонту в целом.

В любом случае, после двух капучино (для него) и двух чашек горячего сидра (для меня) мы покинули кафе, и Тэд отвез меня домой. Мне стало ясно, что он вовсе не был гением мысли. Он ужасно много болтал о баскетболе. А когда не болтал о баскетболе, то говорил о хождении под парусом. А когда не говорил об этом, то рассуждал о катании на водном мотоцикле.

Думаю, достаточно будет отметить, что я ничего не смыслю ни в баскетболе, ни в плавании под парусом, ни в катании на водном мотоцикле.

Но Тэд производил впечатление довольно скромного парня. И, не в пример своему отцу, вовсе не был психом, а излучал спокойствие и доброжелательность. И конечно, выглядел он сногсшибательно, так что, в общем, я оценила бы этот вечер на семь или восемь баллов по десятибалльной шкале, где один балл означал сокрушительный провал, а десять баллов – просто грандиозно.

А потом, когда я, пожелав спокойной ночи, отстегнула ремень безопасности, Тэд вдруг наклонился, обхватил мой подбородок ладонью, повернул мое лицо к себе и поцеловал меня.

Мой первый поцелуй. Самый первый.

Знаю, в это трудно поверить. Я такая яркая, остроумная и тому подобное – вы, наверное, думали, что парни всю жизнь слетались ко мне, словно пчелы на мед.

Скажем так, все немного по-другому. Мне нравится думать, мол, это из-за того, что я биологический уродец – могу общаться с мертвыми и все такое – и именно поэтому меня ни разу не приглашали на свидания, но понимаю, что в действительности дело не только в этом. Я просто не принадлежу к тому типу девушек, о свиданиях с которыми задумываются парни. Ну может, они и задумываются об этом, но, похоже, всегда умудряются передумать. Не знаю, то ли это происходит, потому что они считают, будто я могу заехать им по физиономии, если они попытаются что-нибудь сделать, то ли просто смущены моей сверхинтеллигентностью и неземной красотой (ха-ха). В конечном итоге, им это попросту не интересно.

Так и было до Тэда. Тэд был заинтересован. Тэд был очень заинтересован.