Девятый круг

Дипломатия и прочие шпионские деликатности становились неактуальными. На него летел с раздувающимися ноздрями крепко сложенный мужик со щеточкой усов под носом. Намерение столкнуть его с лестницы было очевидным. В запасе даже не секунда – меньше. Михаил метнулся к стене, одновременно приседая на корточки. Пришли в движение ступени под ногами. Штейнберг ударил, кулак пролетел мимо носа. Майор схватил шпиона за грудки, рывком отправил к перилам. От толчка чуть оба не перевалились вниз.

Шпион пыхтел, рычал сквозь зубы немецкие ругательства. Он пытался оттолкнуть майора, а тот, схватив немца за ворот, проводил удушающий прием. У обоих рвались жилы, багровели лица. Михаил ударил локтем – с вывертом в висок. Цель оказалась поражена – Штейнберг охнул. Он вроде слабел, поддавался.

Но нет, долгий срок в советской колонии замаячил явственно – с ревом вырвался, оттолкнул, нанес сокрушительный удар в живот. От боли перехватило дыхание, в глазах потемнело. Михаил отпрянул, стал сползать по стенке. Подломилась нога, соскользнула со ступени. Он не мог продохнуть, хватал воздух, как рыба, выброшенная на берег.

Штейнберг мог добить его одним ударом, но не хотел терять время – бросился вниз, перепрыгнул через стонущего Москвина. Дверь на улицу, похоже, была заперта, Штейнберг бился в нее всей массой и, кажется, в итоге выбил.

Злость гнала в дорогу, заставляла забыть о боли. Михаил с трудом встал, поднял пистолет, захромал вниз, вцепившись в перила.

– Москвин, цел?

– Нет, товарищ майор, просто жив… – Сотрудник тяжело дышал, подгибались ноги. – Неужто стерпим, товарищ майор? Эта импортная тварь просто глумится над нами…

Боль не проходила, но уже не так душила. Ноги слушались. Майор скатился вниз, используя лишь силу гравитации, вывалился на улицу. Еще одна картина маслом. Гриша Вишневский сидел на бетонном бортике, держался за голову. Кровь сочилась из-под пальцев. Он поднял голову на шум. Глаза блуждали.

– Простите, товарищ майор, толкнул он меня…

Рядом приплясывал Славин. Хоть плачь, хоть смейся! Собственная куртка на голове, руки скованы, как в смирительной рубашке. Насилу выпутался, куртка треснула по шву. Он был красный, как рак, глаза бешеные.

– Виноват, товарищ майор, подставился, – забормотал Николай. – Этот черт ураганом налетел, за полу куртки схватил, натянул на голову, как сову на глобус – я в мешке оказался… Вы сами-то все живы?

Нет, все умерли, не приходя в сознание! Один шпион в течение минуты уделал группу опытных чекистов! Стыд и срам! К заднему двору примыкали жилые дома, грудились мусорные контейнеры. Из открытого окна доносилась музыка – модный в этом сезоне «Boney М» ностальгировал по Багамским островам. Дама с собачкой со страхом смотрела на происходящее.

– Куда он побежал?

– Туда, кажется, – буркнул Вишневский, показывая подбородком.

– Пошли. – Михаил не удержался от злобного сарказма: – Все, вашу мать, способные держать оружие… Славин, вызывай подкрепление!

За углом все было спокойно. Только редкие прохожие шарахались от прилично одетых людей с пистолетами. Спохватившись, спрятали оружие.

По Вокзальной магистрали проносились машины. Прогремел полупустой троллейбус. Какие-то машины стояли у тротуара – «Жигули», «Москвичи», видавший виды рижский микроавтобус РАФ. Ругались открытым текстом: отказала выдержка.

На крыльце учреждения курил знакомый вахтер. Вернее, докуривал. Выбросил сигарету в урну и попятился мелкими шажками, надеясь, что его не заметят.

– На месте! – прорычал Михаил.

Вахтер втянул голову в плечи, и чуть было руки не поднял.

– Где он? – выкрикнул Михаил. – Понимаете, товарищ, о ком мы говорим? Или прогуляемся в управление?

– Из-за угла он выбежал, как ошпаренный… – забормотал вахтер. – Давай метаться между машинами… Я хотел задержать его, честное слово, но тут такси пустое показалось, он выбежал на дорогу, стал голосовать, оно остановилось… Уехал, в общем…

– Куда поехал?

– Туда, – вахтер махнул рукой, – площадь пересек и, кажется, на Орджоникидзе… Все светофоры зеленые были – пулей пронесся…

– Приметы такси?

– Да какие там приметы, товарищ, они же все одинаковые. «Волга», желтая такая, с шашечками…

– Повезло ублюдку, – сплюнул Вишневский.

– Номер запомнили?

– Да что вы, товарищ, какой номер… – Вахтер колебался, кусал губы. – На конце 02, кажется, как телефон милиции… А впереди то ли 6, то ли 8 – я не разобрал…

Это было полное фиаско. Проще иголку найти в стоге сена!

Михаил бросился на дорогу, вскинул руку. Идущий на скорости «комби» начал замедляться. Но тут идущая по противоположной стороне серая «Волга» сделала маневр – лихо вырулила на встречку и подкатила к тротуару.

– Садитесь! – крикнул Некрасов. – Знаете, куда ехать? Проглядел я его, Михаил Андреевич, не засек, куда он за площадью подался. Да еще водитель такой лихой…

– На Орджоникидзе. – Кольцов забрался на переднее сиденье. Кряхтящий Москвин пристроился сзади слева. Стонал Вишневский, забираясь внутрь.

– А ты куда лезешь? – разозлился Кольцов. – Кровь с головы течет, дуй в управление, обратись к врачу…