Девятый круг

В проектно-технологическом отделе тоже работало радио. Диктор зачитывал новости. Состоялось заседание Политбюро ЦК КПСС, шло монотонное перечисление присутствующих лиц: «Товарищи Брежнев, Андропов, Гришин, Горбачев, Громыко, Суслов, Кириленко, Романов, Кунаев, Пельше, Тихонов, Устинов, Щербицкий…» Эти фамилии знала вся страна, их перечисляли по несколько раз на дню. Зачем это делали? Лишний раз позлить население? Вызвать язвительные смешки на кухнях? Многие и без того понимали, что ими управляют престарелые, не очень умные люди, озабоченные лишь сохранением собственной власти…

Ирина Владимировна Погодина заполняла карандашом таблицу, выводила буквы согласно ГОСТу по шрифтам. Подняла голову, неуверенно улыбнулась:

– Здравствуйте, Михаил… Андреевич. Догадываюсь, почему вы снова здесь…

Он не мог не смущаться. В женских глазах засела грусть. Ирина тоже смутилась – как и должна была при встрече с человеком, который чуть не поцеловал ее в темном дворе. Смущение не играло роли. Поздно вечером по каналам ведомства прошло сообщение: по данным нашего резидента в Лэнгли, Звонарь продолжает передавать секретную информацию. Штейнберг канет в Лету – появится другой куратор, свяжется со Звонарем. И это песня без конца. Разработки лучших умов станут достоянием агрессивного блока НАТО. Идеи рождались просто безумные. Устроить засаду в институте ночью? Полная чепуха. Все происходит в рабочее время…

– Рад вас видеть, Ирина Владимировна. Правда, рад. Забыли о неприятностях? Втянулись в работу?

– Забудешь тут… – Ирина поежилась. – Так жалко Галину Сергеевну… Ну почему?

– Выясняем. Завтра похороны. Пойдете?

– Да, надо… если отпустят. Не могу поверить, что это по-настоящему. Кажется, сейчас ее голос загремит в коридоре, начнет распоряжаться, кого-то отчитывать… Почему так происходит, Михаил Андреевич?

– Это жизнь, Ирина Владимировна. Она заканчивается смертью… Посмотрите на это фото.

– У вас все в порядке, Михаил Андреевич? – женщина пытливо смотрела ему в глаза. – Вы уже показывали мне это фото. Забыли? Я не шпионка, если вы опять об этом…

– Да, простите. Но теперь мы точно знаем, что это шпион. Весьма опасный тип. Вчера ушел… «из самого пищевода», как остроумно выразился один из наших сотрудников. Ночью был схвачен в Омской области, сейчас препровожден в Москву, где будет давать показания.

– Черт, я, кажется, влипла… – пробормотала Погодина. – Зачем вы мне это рассказываете, Михаил Андреевич? Это не мое дело.

Он смотрел в ее меняющееся лицо и испытывал противоречивые чувства. Да у вас шпиономания, батенька…

ГИП Лазаренко был темнее тучи. Он сидел за своим столом, зарывшись в бумаги явно для блезира: мысли человека не относились к работе. В глазах заблестел испуг, который пришлось удалять усилием воли.

– Отвлеку, Игорь Дмитриевич?

– Извольте. – Инженер отодвинул от себя бумаги. – Если можно, недолго. Это так некстати. Скоро сдача первого этапа проекта, запускаем проверочные работы, просто пропасть материала…

– Сочувствую. И Галина Сергеевна умерла так некстати.

Инженер вспыхнул:

– Зачем вы так, товарищ? Любая смерть – некстати. Тем более, если женщина в расцвете сил и совершенно здоровая…

– Галина Сергеевна болела раком в последней стадии, вы знали об этом?

– Да бог с вами, откуда?! – Лазаренко сглотнул. – Невероятно! Она казалась такой здоровой… Вы так смотрите, словно это я ее заразил…

– Да нет, просто профессиональная привычка. – Михаил сухо улыбнулся. – Вам не кажется, что слишком часто стали умирать люди, связанные с вашим проектом?

– Это факт, тут нечему казаться… – Лазаренко побледнел. – Вы правы, происходит что-то необъяснимое, уже вторая смерть… И уходят, как всегда, лучшие: Владимир Кириллович, Галина Сергеевна… Оба – члены партии, профессионалы до мозга костей, просто чуткие, доброжелательные люди… Можете не верить, я действительно огорчен…

«Но я не плачу и не рыдаю», – мысленно продолжил Кольцов.

– Вы же разберетесь с этими происшествиями?

– Да, безусловно, именно для того мы и существуем.

Скрипнула дверь, послышался женский голос:

– Игорь Дмитриевич, все сдают по два рубля на похороны Галине Сергеевне.

Дверь закрылась. Лазаренко поморщился, стал машинально ощупывать карманы. Снова вспомнился Новосельцев из «Служебного романа»: «Если еще кто-то родится или умрет, то я останусь без обеда».

– Опять не взяли мелочь, Игорь Дмитриевич? – посочувствовал Михаил. – Ладно, давайте к делу. Посмотрите фото. Вам знаком этот человек?

Бесконечная сказка про белого бычка уже сводила с ума. От нее устали все – и живые, и мертвые. Лазаренко пожал плечами: не имел удовольствия. Дежурные слова насчет шпиона, его ареста в соседнем регионе, готовности давать показания. Блеск беспокойства в глазах, которое могло ничего не значить или значить все. В какой-то момент он стал напоминать зверька в ловушке – перепуганного, отчаявшегося, не знающего, как себя вести.

– И зачем мне это знать? – с усилием выдавил Лазаренко.