Девичьи грезы

«Так скоро? Так внезапно?» — продолжал спрашивать он себя. И тут же сам отвечал: «Да иного и быть не могло! Один миг — и душевное равновесие потеряно, а с ним и покой. И лишь волею одного человека можно вернуть все. Волею Александры… Саши… Неужели я осмелился так думать о ней?» В душе у Ельского все перевернулось…

Итак, служба не принесла облегчения измученной душе влюбленного (уже влюбленного!), а только добавила смуты. Владимир Алексеевич вернулся домой и решил написать письмо. Он подумал, что письмо это напишет скорее для себя. Он не станет отправлять его Александре. Но, быть может, если он доверит бумаге свои мысли и чувства, это поможет ему разобраться в себе полнее. Да, он влюблен… Но действительно ли это так? Любовь ли это, или увлечение — минутная слабость, прихоть?.. Разве можно вот так сразу, чуть ли не с первого взгляда увлечься женщиной? Да так, чтоб потерять при этом всяческий разум? Не обманывает ли он сам себя? Князь взял перо, бумагу и написал следующее:

«Милая, милая моя Александра Егоровна. Вот я написал эти слова, и вы, быть может, скажете мне: „Как вы осмелились? Как осмелились даже в мыслях так думать обо мне, так называть меня?“

Да, я не смел так поступать, и только одно может оправдать меня нынче в ваших глазах — моя любовь: я люблю вас. Не правда ли, любовь может оправдать мою смелость и дерзость, как вы, верно, подумали? Вы добры, вы милосердны, вы простите меня, потому что сердце ваше не может не отозваться на мою мольбу, мои страдания, ибо я люблю и страдаю оттого, что чувство мое безответно.

Но не тревожьтесь! Я не смею настаивать, не смею просить вас быть снисходительной или проявить ко мне жалость. Вы не любите меня, не можете любить. Теперь вы так далеки от меня, как только возможно женщине быть далекой от мужчины, которого она вовсе не замечает.

Но я надеюсь. Оставьте же мне хотя бы эту надежду… Я бы молил вас о любви на коленях, но не смею тревожить ваш покой. Не теперь… Быть может, после, когда я обрету достаточную смелость, когда впаду в отчаяние оттого, что теряю вас, я отрину все сомнения, всю нерешительность и буду биться за ваше сердце!..

Простите же меня, но я повторю вновь: я люблю вас, милая Саша…»

Ельской перечел письмо и вдруг разозлился.

— Мальчишка! Влюбленный болван! — воскликнул он, скомкал бумагу и бросил ее на стол.

— Что дома сидеть? Пойду в оперу, — добавил он вслух. — Эй, Филька! Одеваться! — крикнул Ельской и уже через полчаса сидел в экипаже, направляясь в театр.

7

…Иль только сон воображенья
В пустынной мгле нарисовал
Свои минутные виденья,
Души неясный идеал?

А. Пушкин

Опера «Баязет» оказалась превосходной. И Саша, и Ксения были в полном восторге. Также их привел в восхищение и балет. К тому же в ложу к госпоже Сонцовой заходило множество знакомых. Все приветствовали ее племянниц, и Ксения была этому чрезвычайно рада. Такое внимание и новые знакомства вполне отвечали ее общительному характеру. Саша же, напротив, была недовольна тем, что ее отвлекали от спектакля.

— Не будь же букой, сестра, — на ухо говорила ей Ксения. — Разве тебе не интересны новые знакомства?

— Нет… Меня вовсе не интересует, что сделал князь N и сказал граф Р… И вообще…

— Конечно, тебя теперь занимает другое. И это можно понять. Ты нынче влюблена и не желаешь быть снисходительной к слабостям других.

— Что ты такое говоришь? — шепотом возмутилась Саша. — Влюблена? Что за вздор? И чем это я мешаю тебе?

— Влюблена, и еще как! В господина Багряницкого. И держу пари, ты сейчас высматриваешь его там, внизу, в партере. Но я, в отличие от тебя, совершенно свободна, и поэтому каждое новое знакомство меня чрезвычайно интересует… Я тоже желаю влюбиться!

— Ах, пожалуйста! Не смею мешать. Влюбляйся на здоровье, только я — не влюблена! И не смей так даже думать!

— Хорошо, хорошо… Не буду, — ответила Ксения. — Ах, вон, посмотри! Князь Ельской вошел в зал и сел в кресло… Не смотрит по сторонам… Странно… Зайдет ли он поздороваться с тетушкой и с нами?

— Меня это ни капли не интересует!

— А напрасно… Князь хорош собой, богат, знатен…

— Да? Только не говори мне, что для тебя это важнее всего!

— Не важнее… Но имеет определенное значение, безусловно. Хотя если я влюблюсь, — продолжала Ксения, — то вовсе не из-за денег…

Саша фыркнула и отвернулась от сестры, устремив все свое внимание на сцену.

Анна между тем была страшно раздражена болтовней кузин. А в особенности тем, что все, кто заходил к ним в ложу, расточал комплименты кузинам наравне с нею. Ее честолюбивая натура не выносила соперничества. Анна не привыкла к этому. Она тоже заметила Владимира Алексеевича, который прибыл в театр по окончании первого акта оперы к самому началу балета, и ждала, что он подойдет к ней поклониться. Но князь отчего-то и не думал подниматься в их ложу, он даже не смотрел в их сторону. Он сидел рядом с каким-то офицером и разговаривал с ним.