Девичьи сны (сборник)

Но еще больше поразило меня то, что этот Величко – охранник из агентства Афанасия Тимохина. Черт побери, господа! Черт побери… У Джамиля было немало завистников, это обычная вещь в бизнесе, всегда завидуют тем, кто более удачлив, предприимчив. Среди них были и такие, которые ненавидели Джамиля за азербайджанское происхождение. Хотя он только по имени-фамилии азербайджанец, даже языка не знает, кроме двух десятков расхожих фраз. Но если к зависти примешана еще и ревность…

Афанасий, наверное, знал – ну уж точно подозревал, что Светлана сошлась с Джамилем. Не знаю, были ли у него объяснения со Светкой (он и поколотить ее мог, хотя это спорно: она бы не стерпела, ушла бы от него). Но желание отомстить Джамилю наверняка жгло Афанасия. И могло завести далеко…

С самого начала меня оглушила мысль, что заказать убийство Джамиля мог Афанасий. Но я гнала… не допускала… Когда же возник охранник из агентства Афанасия… близкий, видимо, ему человек, тоже бывший скалолаз… Черт побери!

Оперативник угрозыска, допрашивавший меня, спросил прямо: «Мог ли Тимохин заказать своему охраннику Величко вашего мужа?» Я растерялась. Промямлила: «Не знаю…» Этот Мирошников, глядя в упор, ожидал продолжения ответа. И я сказала: «Мог». Трудно было выговорить это короткое слово. Но ведь «мог» не значит «да, заказал». Я сообщила Мирошникову о своем разговоре с Афанасием – о его предупреждении относительно крутых людей из управляющей компании, недовольных тем, что Джамиль скупал акции. Мирошников выслушал и сказал: «Мы работаем с этой компанией, но пока ничего подозрительного не нашли». И задал очередной вопрос: «Могли ли быть у Тимохина мотивы личного характера против вашего мужа?» И опять я ответила: «Могли».

Трудное, трудное шло лето. Жара, стопроцентная влажность. В городе просто нечем дышать. Девчонки сидели на даче с няней, а я моталась из Москвы в Купавну, из Купавны в Москву…

Только что позвонил Адиль: позавчера ночью на Олега напали двое, он еле отбился.

Что означало это нападение? Случайно ли оно?..

8

– Сережа! – окликнул Олег, заглянув в комнату мальчика. – Ты еще не собрался?

– Нет еще, – ответил тот сквозь пальбу с экрана телевизора.

– Завтра в семь утра мы выезжаем. И если ты не будешь готов…

– Я буду готов, – сказал Сережа таким тоном, каким говорят: «Чего пристал?»

«Ну ясно, – подумал Олег, отступая в глубь прихожей, – ждет, засранец, прихода Кати с работы, чтоб она уложила его вещи. Вот он, результат безудержного мамочкиного попустительства, – растет ярко выраженный эгоист».

Тут прозвенел звонок – отрывисто и, как показалось Олегу, требовательно. Кого еще принесла нелегкая? Мягко ступая босыми ногами, он прошел к двери, отворил и – отпрянул в оглушительном изумлении. Вошла женщина во цвете, как говорится, лет, несколько полная, но прекрасная, с башнеобразной прической, с неясной улыбкой на крупных коралловых губах. Облегающее платье – неяркие голубые цветы на сером фоне – оставляло обнаженными руки от плеч.

– Holla, Оля, – пробормотал Олег. – Извини, пожалуйста.

Он, конечно, имел в виду свой неподобающий вид: на нем были только шорты, сильно выцветшие от долгого употребления.

– Ехала мимо, – сказала Ольга, – и решила зайти. По старой памяти. Здравствуй.

– Да, да… Подожди минутку. Я сейчас…

Олег кинулся к себе в комнату, быстро натянул джинсы и майку с изображением штурвального колеса, поискал взглядом тапки, не нашел и, мысленно чертыхнувшись, позвал Ольгу в комнату. Она вошла все с той же неясной улыбкой, несколько секунд смотрела на висящую над тахтой старую картину (трехмачтовое судно с массой парусов, упруго надутых ветром) и тихо сказала:

– Все как было раньше.

– Хочешь сказать – такой же беспорядок? – Олег схватил распятый на тахте гидрокостюм, кинул его на стул возле книжного стеллажа, ногой отпихнул в угол раскрытый чемодан. – Садись, Оля. Мы завтра уезжаем… – Он убрал с тахты и зачехленное ружье для подводной охоты. – Сборы, понимаешь ли… извини…

– Хватит извиняться. – Ольга села на тахту, всмотрелась в лицо Олега. – Ну ничего. Адиль сказал, что на тебя напали, избили. Решила проведать, как раз проезжала мимо.

– Да, спасибо… – У Олега под глазом темнел синяк, угол рта на той же стороне лица был крест-накрест заклеен пластырем. – Не то чтобы избили… я им не дался… но все же…

Он был явно смущен: такой визит! Спохватился:

– Чаю хочешь, Оля? Или, может, выпьешь вина?

– Ничего не хочу. Сядь, пожалуйста. – Она достала из сумочки веер, обмахнулась. – Ужасная жара. Олег, разреши спросить: это нападение – как ты его объясняешь?

– Никак не объясняю.

– Да? Странно. Ты же ясновидящий… Увидел, как Величко, которого никогда не видел… как он строит дом в Подмосковье…

– Я не ясновидящий. – Олег вспомнил вдруг нужное слово: – Я девиант.

– А что это такое?

– От слова «девиация». То есть отклонение.

– Отклонение? От чего?

– Стрелки компаса, например, от магнитного меридиана. Под воздействием массы судового железа. Поэтому на кораблях девиацию устраняют. То есть вводят поправку.

– Но ты же не стрелка компаса.