Девичьи сны

Как объяснить тебе, моя любимая, что я уже не принадлежу жизни? Да, я здоров и крепок, несмотря на мои семьдесят. Мои движения точны, и сердце пульсирует ровно. Но сегодня в ночь, после нуля, когда наступит девятнадцатое августа…

Хорошо было твоему отцу: он не знал своего часа.

А я знаю. И поэтому хочу опередить его, потому что невозможно жить, когда знаешь свой час… Никто и ничто меня не спасет…

Круглов смотрит на часы. Бежит по кругу секундная стрелка, исправно отсчитывая время.

Надо решаться. Окинь последним взглядом этот сверкающий мир…

Грохочет и воет над головой электричка. Она везет к пляжам мужчин и женщин, которым выпала удача – путевка на курорт. Счастливо вам, люди…

Ну, Георгий Круглов, может, ты оторвешь наконец спину от теплой скалы?

– Дядя Георги-и-ий!

Игорь? Как он сюда попал?..

Голос мальчика, зовущий на помощь, мгновенно возвращает Круглова к жизни. Торопливо он продвигается по узкому карнизу, бочком огибает выступ скалы…

Глаза его расширяются при виде мальчика, висящего над обрывом.

– Держись, Игорь! Я иду!

Корни куста давно тянулись, и вот они не выдержали, поддались. Игорь, не выпуская из рук колючих веток, полетел вниз.

– А-а-а-а… – Голос его замирает.

В тот же миг Круглов, оттолкнувшись от карниза, бросает свое тело в воздух. Синее море надвигается на него. Сведя вытянутые руки перед головой, он, как нож, без брызг входит в воду, зашумевшую мимо ушей.

* * *

Как трудно плыть в мокрой одежде, на спине, загребая одной рукой, а второй поддерживая Игоря.

Какая нескончаемая отвесная стена.

Слава богу, что сердце выдерживает такой прыжок с высоты, заплыв такой. Но, кажется, силы уже иссякают.

Оглянувшись, Круглов замечает, что в стене как будто темнеет провал.

Он плывет, плывет – и вот оно наконец, ущелье, над которым висит мост электрички. Тяжко дыша, Круглов втаскивает мальчика на каменистый берег. С них обоих стекают потоки воды. Став на колени, Круглов делает Игорю искусственное дыхание.

– Придется немного потерпеть, – говорит Черемисин. – Ладно?

Он стоит, очень серьезный, собранный, с засученными рукавами, над кроватью, на которой лежит Игорь.

Мальчик кивает. Левой он держится за руку Круглова, сидящего у изголовья. Пока отец промывает его ободранные грудь и живот, смазывает мазью, перевязывает, Игорь не издает ни звука. Только глаза зажмуривает и сильнее стискивает спасительную руку дяди Георгия. Больно! Но он терпит: надо быть мужчиной.

– Ну вот и все. – Черемисин укрывает Игоря простыней. – Молодец. Теперь постарайся уснуть.

Он прикладывает ладонь ко лбу сына. Отходит от кровати, делает знак жене: пойдем, ему надо отдохнуть. Ася со вздохом поднимается.

– Легче тебе, сыночек?

– Да, мама, – шепчет Игорь.

Ася задергивает штору и выходит вслед за мужем.

Игорь все еще не отпускает руку дяди Георгия. Тот cидит неподвижно и как-то покорно: будь что будет. Вдруг Круглов поднимает голову и устремляет взгляд на Галю. Нет, она не произнесла ни слова – молча стоит, прислонясь к стене в углу комнаты, руки скрестив на груди. Но ему показалось, что она его позвала.

«Ты смотришь на меня почти враждебно, – думает Круглов. – Бедная ты моя. Ах, бедная, притихшая…»

Через некоторое время Игорь засыпает. Но как только Круглов осторожно пробует вытянуть руку, мальчик вздрагивает и сжимает его пальцы.

И так еще несколько раз.

Наконец ему удается высвободить затекшую руку. Игорь ровно дышит во сне. Круглов и Галя, тихо ступая по скрипучим половицам, выходят на веранду.

Ася выглядывает из кухни:

– Георгий Петрович, вы, наверное, голодный. Сейчас я…

– Ничего не надо, Ася. Почему вы не на работе?

– Не пошла сегодня. У меня есть отгул.

– А-а. Если можно, налейте нам компоту.

У Аси брови страдальчески подняты. Прямо-таки написано на ее лице: я же говорила, не жди ничего хорошего от приезда этого дядюшки. Она приносит компот и снова скрывается в кухне.

Круглов молча пьет компот, а Галя не притрагивается к своей чашке. Сидит в плетеном кресле, курит, курит, глядя в сторону, будто там, в глубине сада, что-то привлекло ее внимание. Круглов со стуком ставит чашку на блюдце, и тут Галя, встрепенувшись, говорит:

– Может, ты все-таки объяснишь, что происходит?

Не отвечает Круглов. Галя порывисто поднимается, отшвырнув легкое кресло.

– Юра, не молчи, ради бога!

– Было бы лучше, если б ты просто прочла мое письмо…

– Ты написал: прочесть девятнадцатого, и твой дотошный племянничек припрятал письмо до завтра.