Девичья память

Павлин, мимо обиталища которого она только что продефилировала на двенадцатисантиметровых шпильках, впился в неё округлившимися глазами, распахнув клюв и зашипел по-змеиному, но не был удостоен и взгляда… Прижавшись к решетке всем телом, он недоверчиво поглядел Наташе вслед, а после, повесив голову и сложив хвост, поплёлся прятаться в угол клетки – вероятно, рыдать. Его курочки, горестно кудахтая, проводили возмутительницу спокойствия ненавидящими взглядами и поковыляли утешать господина, только что получившего мощный удар по самооценке, возможно, даже  заработавшего комплекс неполноценности/

В сером свете пасмурного дня Наташа прекрасна. Своим сиянием она вполне компенсирует недостаток солнца, так что страшно даже представить, что будет в ясную погоду. Вполне вероятно, эпитет "ослепительна" применительно к ней станет буквальным определением.

Папы, сопровождающие на прогулке своих карапузов, до того лениво позевывающие, отбывая воскресную повинность, при виде вышагивающей по дорожке в ульра-мини и на лубутенах Наташи, оживляются. Один, с недельной щетиной и трогательным котиком на мятой футболке, даже плечи расправил и попытался живот втянуть. Провел пятерней по рано поредевшим волосам, сверкнул на цокающую мимо каблучками нимфу орлиным взором, чем здорово напомнил мне запойного генерала Радлова из любимого нами с Алинкой «Сибирского цирюльника».

Наташа стрельнула в его сторону томным взглядом из-под наращённых ресниц, сверкнула приклеенным к веку стразом и грациозно отбросила с лица прилипшую к блеску для губ белокурую прядь, тоже наращённую. Остановилась на миг, почесала розовым коготком переносицу, и двинулась дальше. То ли забраковала потенциального кавалера, то ли просто не в настроении сегодня – кто её знает.

Ослёпленная Наташиным великолепием не меньше горемычного павлина, я не сразу заметила смешного круглоголового мальчика, так похожего на человечка из желудей, что руки чешутся приподнять серую кепочку с пшеничной макушки и проверить, не пробивается ли росток сквозь темя. Это Миша, сын Наташи. Миша семенит ножками, то забегая вперед, то отставая от своей блистательной матери и что-то лопочет на смеси марсианского с русским. Он младше Вовки года на три, но это совершенно не мешает пацанам мгновенно найти общий язык. Всё-таки детство – прекрасная пора, когда разум человека ещё не отравлен предубеждениями, а чтобы найти точки соприкосновения достаточно вместе промчаться по дорожке парка наперегонки.

К сожалению, у меня эта пора давно закончилась, так что, мне соприкасаться с некоторыми людьми совсем не хочется.

***

Примостившись на облупленной лавочке, вкопанной в землю напротив детской площадки, больше похожей на тренировочный комплекс для начинающих космонавтов, тяну из бумажного стаканчика какао и наблюдаю за белками. Задорные рыжие проныры сортируют оставленное им гуляющими угощение прямо посреди дорожки. Вовка подвешивает товарища вверх ногами на лесенке, а его мать и моя подруга внимает рассказу Наташи о неразделённой любви какой-то их общей знакомой к творению Michael Kors.

– Так вот, она эти туфли всё-таки купила, – Рассказывает Наташа, – Ни разу обуть не успела, их собака сгрызла.

– Нифига себе, – сочувствует Алина, – Собака-то жива после этого?

– А что ей сделается, – машет рукой Наташа, – Видимо, решила сожрать этот бабкин ужас, чтоб хозяйка не позорилась!

Маленький подленький циник, живущий в самом тёмном уголке моей души и вечно не вовремя оттуда высовывающийся, на этом месте рассказа чувствительно пинает меня под ребра.

Я шикаю на него и стараюсь отвлечься на белок и напиток.

Наташа заливается переливчатым смехом, довольная своей шуткой.

Снова пинок, куда сильнее чем предыдущий. Ну да, ладно, в этот раз ты прав…

– Я так понимаю, у тебя собаки нет, – оглядев  Наташу, констатирую я, не отрываясь от какао.

Над лавочкой повисает напряжённое молчание.

– Нет, – наконец, перезагрузившись, отвечает Наташа, – А как ты догадалась?

Она хлопает ресницами и смотрит на меня с выражением священного трепета, как на живого восьмихвостого шестилапа.

– Интуиция, – салютую я стаканом в ответ.

Алинка за её спиной делает мне страшные глаза.

– Ааа.... Тогда ясно, – понимающе кивает Наташа, – Алина мне говорила, что ты немного этот, как его… Который людей насквозь видит…

– Мизантроп, – мрачно подсказываю я.

– Во, точно! – щёлкает пальцами Наташа.

Кажется, мне пора откланяться… Ну, или всем нам перекусить – еда решает почти все проблемы, даже во взаимопонимании. Я, по крайней мере, точно после еды добрею.

– Девчонки, может по пицце? – озвучивает мои мысли Алина.

Вот кто сегодня экстрасенс! Причем в действии.

Идея принимается единогласно. Особенно горячо поддерживают её мальчишки.

Оставив ламам и верблюду Васе купленную про запас капусту, наш подросший отряд двигается на поиски приличного кафе.

***