Девичий мирок

– Бедная девочка!

Пожилые леди поставили букет в изящную вазу, без конца любовались им и показывали всем гостям.

Маленький домик сестер Брюс показался Эстер кукольным по сравнению с родовым имением ее отца. Но он был так изящен, так уютен, что невольно напоминал гнездышко малиновок, а сами хозяйки – милых щебечущих птичек.

Эстер прекрасно провела время. Пророчество мисс Агнес исполнилось – Этти больше не скучала в школе. Она охотно рассказывала о своих подругах, о занятиях. Обе мисс Брюс любили поболтать, но старательно ограждали себя от всего негативного. Они сразу и прямо объявили, что хотят слышать только хорошее. Даже забавный рассказ о вечно сонной Сьюзи Драммонд не вызвал на их лицах улыбки, напротив, они жалели ее. Мисс Джейн выразила мнение, что эта девочка больна, а мисс Агнес посоветовала Эстер пробудить в ней интерес к жизни, чтобы Сьюзен не проводила бо́льшую часть времени во сне.

В доброте и кротости есть волшебная сила, она делает окружающих лучше и добрее. Так случилось и с Этти. Поступив в школу, она не стремилась быть приятной другим девочкам, и незаметно в ней развился эгоизм. А после беседы с милыми пожилыми леди на нее как-то сразу нахлынули чувства, остывшие в душе после смерти матери. Эстер захотелось принять участие в Сьюзи Драммонд и даже помириться с Энни. Она попыталась даже заговорить об Энни со старушками, но те незаметно перевели беседу на другую тему. Прощаясь, сестры поцеловали девочку и выразили надежду, что она вскоре снова навестит их. А еще вручили небольшой сверток – для Энни.

Эстер вернулась в школу к вечерней молитве. Мисс Белл, проходя мимо нее, шепнула:

– Мы не сумели раскрыть эту таинственную историю с Энни Форест. Очевидно, миссис Виллис тоже оказалась бессильна. Кажется, сам мистер Эверад будет говорить с нею.

В это время Энни проходила мимо них. Она выглядела возбужденной, кудряшки растрепались и лезли ей на глаза.

– Это тебе от мисс Брюс, – сказала Эстер, передавая ей сверток, и голос ее звучал мягче обыкновенного.

– Брось его куда-нибудь.

Эстер не решилась этого сделать, тогда Энни растолкала подруг, выхватила сверток у нее из рук и подбросила его вверх, что было крайне неприлично в священном месте. Сверток со звоном упал на пол.

– Подай мне этот сверток, Энни Форест, – строго приказала начальница.

Энни угрюмо повиновалась. Миссис Виллис взяла сверток и указала Энни на низкую скамейку позади себя.

Глава XVI Неведомый враг

Молитва кончилась, и воспитанницы одна за другой стали выходить из часовни. Энни тоже поднялась, собираясь последовать за другими, но миссис Виллис шепнула ей что-то на ухо, и Энни, густо покраснев, осталась на месте. Несколько девочек заметили ее смущение, а взгляд Сесиль Темпл был полон такого глубокого сочувствия, что гордое сердечко Энни было бы тронуто, если бы только она его заметила.

Когда шаги стихли, Энни решилась поднять глаза: на месте миссис Виллис сидел мистер Эверад.

– Ваша воспитательница просила меня переговорить с вами, дочь моя, – сказал священник. – Речь идет о шалостях, которые всех нас так огорчают. Может быть, вы мне поведаете что-нибудь об этом?

– Нет, сэр, мне нечего сказать, – ответила Энни, и лицо ее приняло жесткое выражение.

– Бедное дитя! Может быть, вы не совсем понимаете, ради чего я говорю с вами, – продолжал мистер Эверад. – Я не собирался делать вам выговор. Виновны вы или нет, в любом случае вы достойны сожаления. Тяжело и горько быть осужденным невинно, но еще горше, еще ужаснее согрешить и скрыть свой грех. В таких случаях Бог отвращает от грешника лицо свое. Бедное дитя!

Энни наклонила голову и закрыла лицо руками. Послышалось всхлипывание, потом рыдание. Вся маленькая фигурка Энни сотрясалась от истерического плача.

Старый священник, много видавший на своем веку, не стал уговаривать девочку: он знал, что и без того после припадка она станет спокойнее. Так и случилось.

– Мне было так горько, – заговорила Энни, подняв на пастора заплаканные глаза, – что именно вы остались говорить со мною. Миссис Виллис обращается к вам, когда ничто уже на нас не действует. Могла ли я подумать, что со мной это случится! Сначала я решила ничего вам не говорить, но вы так добры ко мне, что теперь я думаю иначе. Я расскажу вам, что у меня на душе. Обещаю перед Богом ничего не скрывать, если только вы пообещаете…

– Что именно, дитя мое?

– Поверите ли вы мне?

– Вполне.

– Уверены ли вы в этом? Миссис Виллис готова была поверить, но она говорит, что против меня много улик. Может быть, и вы скажете то же самое.

– Если вы перед Богом обещали ничего не скрывать, как же я могу не поверить вам?

Энни встала перед священником, заговорила, открыто глядя ему в глаза.