Дэвид Линч. Человек не отсюда

Если «Синий бархат» — это снятый под полным контролем сознания фильм о ряде неуправляемых влечений, то «Дикие сердцем» — это ничем не ограниченная работа подсознания. Наверное, не случайно он был снят в тот короткий период в карьере Линча, на пике повального увлечения «Твин Пиксом», когда он действительно мог делать все что хотел. Есть ощущение, что «Дикие сердцем» был с самого начала задуман как прямая противоположность «Синему бархату». Нервный и рассеянный в пространстве, в отличие от своего замкнутого и клаустрофобического предшественника, он начинается с крупного плана зажженной спички и постоянно находится на грани взрыва. Если секс в «Синем бархате» (и в большинстве фильмов Линча, если уж на то пошло) овеян чувством вины и ужаса, то «Дикие сердцем» — на данный момент самый романтичный фильм Линча, не считая «Малхолланд Драйва», настолько близко, насколько возможно, подходящий к прославлению энергии либидо.

Из-за ее героини в «Синем бархате» Лору Дерн стали все время снимать в ролях хороших девочек, и Линчу понадобились вера и воображение, чтобы дать ей сыграть растягивающую слова, дерганую, все время возбужденную и напряженную Лулу. «Он говорит о жвачке или о сигаретах, и я уже знаю, что делать», — сказала Дерн репортеру «Премьер», когда тот присутствовал на съемках. (Дерн и Кейдж стали парой в реальной жизни; то же произошло с ней и Маклахланом после «Синего бархата».) Линч также пригласил на роль Мариетты мать Дерн, Дайан Ладд. Остальные второстепенные роли — это по большей части камео-фильм, состоящий из эпизодов до такой степени, что почти распадается на части, прокручивает перед Лулой и Сейлором карусель зловещих мультфильмных персонажей, роли которых исполняют Изабелла Росселлини в белом парике, Уиллем Дефо, Криспин Гловер, Грейс Забриски и Гарри Дин Стэнтон.

«Дикие сердцем» — первая полноценная комедия Линча, но, несмотря на превалирующий тон агрессивного абсурда, в ней также есть некоторые из самых душераздирающих сцен в его творчестве. В самой известной из них Бобби Перу, сыгранный Дефо, приходит в номер мотеля к Луле и видит свидетельство токсикоза в виде рвоты на ковре. Линчевская синестезия обычно сочетает визуальные образы со звуковыми; здесь он подключает обоняние. После реплики о запахе ее лежалой рвоты, с крупного плана которой начинается сцена, Бобби притягивает к себе Лулу и, обнажая гнилые зубы, требует: «Скажи „трахни меня“». Он повторяет свою грязную мантру, пока, наконец, отвращение Лулы не переходит в возбуждение и она этого не делает; тогда он отступает на шаг: «Когда-нибудь и трахну, детка». Эта сцена оставляет зрителей с таким ощущением, словно их сделали причастными, даже использовали, как Лулу, ведь мы стали свидетелями вербального изнасилования, которое не стало менее реальным от того, что было фантазией, закончившейся в тот момент, когда появилась возможность ее реализации. Почти все фильмы Линча — это поиск именно таких линий разлома, которые особенно четко обозначатся в его последующих фильмах, «Шоссе в никуда» и «Малхолланд Драйве», которые очевидным образом балансируют между разными реальностями.

В более ранней сцене, мягче по тональности, но не менее тяжелой, Сэйлор и Лула едут ночью по пустыне и проезжают место страшной аварии. Они останавливаются и находят одинокую окровавленную выжившую женщину, которую играет Шерилин Фенн из «Твин Пикса», неуверенно бродящую среди кровавого кошмара в поисках кошелька, хотя жизнь вытекает из нее через дыру в голове. Она — очередное таинственное линчевское существо, почти мертвое, но не сознающее этого. Фред Элмс, работавший оператором на фильме, вспоминает, что эту сцену было особенно трудно снимать из-за почти полной темноты, на которой настаивал Линч. Сначала им нужно было найти длинный пустой отрезок дороги в Южной Калифорнии, где не было бы никакой подсветки (в итоге они снимали эту сцену под Бейкерсфилдом и по несколько минут ждали каждый раз, когда вдалеке появлялись фары). К тому же сцену снимали ручной камерой, которую нужно было перемещать по почти полностью темному пространству. «Я очень нервничал по поводу того, проявится ли на пленке хоть какое-то изображение, — говорил Элмс. — Но Дэвид черпает силы в незнании, что получится».