Девилз-Крик

Сердце у него екнуло. На экране мигал индикатор аккумулятора. Райли посмотрел на дальнюю стену, где из розетки свисал зарядный кабель. Телефон Райли был мертв.

3

Вокруг Джека Тремли все закружилось, комнаты бабушкиного дома погрузились во тьму, а перед глазами вспыхнуло бескрайнее море ярких звезд. Живот скрутило, и Джек едва не потерял сознание, осознав, что летит. Нет, он не летел. Парил, удерживаемый в воздухе невидимой силой, в то время как мать безумно хихикала откуда-то из-за пределов ползучей тьмы.

«Я все еще сплю, – подумал он. – По-прежнему нахожусь в храме под церковью, и я все еще напуганный ребенок».

И он был напуган, но эффект от адреналина замедлил время, замедлил реакцию на все. Джек был не в состоянии осознать происходящее вокруг, пока дверь подвала не скрипнула, и с этого момента все стало происходить в безупречно высокой четкости холодной реальности.

Джек парил у края темного проема, ведущего в подвал. Лаура парила вместе с ним, царапая грязными пальцами ног деревянный пол кухни. Она с невероятной силой держала его за горло, жилы у нее на шее вспучились, как и мышцы на окровавленной и испещренной черными венами руке. Из светящихся глаз и ноздрей струились ручьи черного масла. У ног образовалась лужа черной комковатой массы.

– Мне так и не довелось попрощаться с тобой, Джеки. Боже, как же ты вырос. Ты очень похож на своего папочку.

Джек потерял дар речи. Он много лет представлял себе, что скажет матери, если когда-либо увидит ее снова, но сейчас весь гнев и печаль ушли из него. Сейчас, больше чем когда-либо, Джеку снова захотелось дышать. Захотелось почувствовать утешающую силу притяжения. И ему не хотелось спускаться во тьму подвала.

У Лауры Тремли были другие планы.

– Старая сука не сможет защитить тебя сейчас, дорогой Джеки. Нам с тобой, малыш, нужно наверстать упущенное.

Мать выпятила губы и послала ему воздушный поцелуй. От ее прогорклого дыхания все вокруг закружилось, и Джек осознал, что падает назад. Он кувыркнулся, и светящийся дверной проем оказался сверху. От удара о твердые деревянные ступени спину пронзила острая обжигающая боль. Прокатившись остаток пути, Джек жестко приземлился на бетонную плиту. Знакомое тепло брызнуло из носа, перед глазами будто вспыхнула молния и посыпались искры. Немного придя в себя, он попытался разглядеть что-нибудь в темноте.

Когда он попробовал подняться с пола, изо рта у него вырвался стон. Но ни боль в голове и горле и ни ужас от встречи с матерью не могли сравниться с тревожным осознанием того, что он оказался во тьме бабушкиного подвала. Даже когда Бабуля Джини была жива, он избегал этого страшного места. Психотерапевт сказал ему, что это игры разума, способ спроецировать раннюю травму на текущее окружение, ответная реакция, вызванная тем, что случилось с ним в детстве. Здесь, в тенях подземелья, его поджидали все старые демоны, словно старые рождественские игрушки, покрытые пылью и паутиной. Джеки, – говорили они, – наконец ты пришел поиграть.

Джек снова застонал, заставив себя подняться на колени. Внутренний голос лихорадочно убеждал его встать на ноги, собраться с мыслями и защититься от матери. Из разбитого носа хлестала кровь, собираясь в лужу между дрожащими руками. Он уронил пару покрытых паутиной метел и свою старую бейсбольную биту, которой был, наверно, миллион лет. Они с грохотом упали на бетон, и этот резкий шум был подобен звону кафедральных колоколов.

– Да, мой господь, – проскрипела Лаура Тремли, спускаясь по лестнице, словно падший ангел. – Я найду твою награду и позабочусь о том, чтобы мой мальчик получил то, что заслуживает. Твоя воля и Старые Обычаи неразделимы. – Она налетела на Джека, прежде чем он успел встать на ноги. – Мне кажется, я тебя не так воспитывала, малыш. Но посмотри на себя. Ты ушел и попал к еретикам.

Обхватив рукой Джека за шею, Лаура протащила его через все помещение, словно бревно. Он столкнулся со штабелем коробок, и рождественские украшения со звоном посыпались на пол, гирлянды и шары полопались от удара.

Вокруг Джека снова все закружилось. Ему с трудом удавалось оставаться в сознании, все тело буквально кричало от боли. Слова матери отдавались в ушах глухим звоном, перед глазами кружились темные пятна.

– Опять бесполезные безделушки для ложного бога, – пробормотала Лаура, пробираясь к нему и по пути перебирая разбросанные рождественские украшения. – Старая сука когда-либо говорила тебе, что остерегалась подобных вещей? Когда-либо говорила, что раньше была одной из нас? – Лаура подошла к нему, истекающему кровью среди раздавленных коробок. Он открыл глаза, зло посмотрел на нее, но не нашел в себе силы говорить. – Даже ее ложный бог наказывал предателей. Только ей не понадобилось тридцать сребреников. Нет, она взяла себе лишь одного маленького мальчика. Тебя. Тебя и остальных твоих родственников.

– Чего ты хочешь? – простонал Джек, морщась при попытке перевернуться на бок. – Какого черта ты здесь?

Лаура щелкнула языком.

– Это так неуважительно по отношению к своей матери.