Девилз-Крик

Вэйлон взвесил варианты и решил встать на сторону невежества. Он преуспел в жизни, позволяя людям считать себя дураком. Какой смысл сейчас останавливаться?

– Не-а. Я нашел это место вчера. Здесь тихо, и нас никто не потревожит. А что?

Зик какое-то время таращился на него, изучая лицо друга в поисках подвоха. А подвох был, только Вэйлон не собирался его показывать. Вместо этого скривился и хмыкнул, снова переложив пропановый баллон из одной руки в другую.

– Давай же, – сказал он, – идем. Эта хрень очень тяжелая.

Наконец Зик вздохнул и закрыл глаза. Подул легкий ветерок, остужая их разгоряченные лица.

– Это… ничего. Неважно. – Зик сделал шаг к мосту, затем еще один. – Идем.

Вэйлон Паркс проследил взглядом, как его друг проходит мимо, следуя едва заметным очертаниям заросшей тропы, уходящей вверх в кусты. Над головой щебетали птицы, выкрикивая очередное предупреждение, которое никто из мужчин не понимал.

3

«Отстранен от занятий. Мой сын отстранен от занятий. За то, что ударил другого ребенка».

Преподобный Бобби Тейт вздохнул, ожидая в коридоре возле комнаты сына. Он стоял перед маленьким комодом, над которым висели фотографии его покойной жены и маленького Райли. Между снимками висел крест, олицетворяющий троицу всего, чем Бобби Тейт дорожил в этом мире. «Пожалуйста, Господи, дай мне терпения и понимания. Пожалуйста, не дай мне убить собственного сына. Аминь».

Под последней фразой он не подразумевал реальное желание, но включил его в молитву, чтобы почувствовать себя увереннее. Казалось, Райли и раньше испытывал его терпение, каждый день, с тех пор, как мальчику исполнилось тринадцать и он погрузился в дьявольские муки юности. Бобби подозревал, что через сыновний бунт Господь заставлял его платить за собственные проступки в подростковом возрасте. Бог знал, что у Бобби хватало ссор с дедом, Джерри, многие из которых заканчивались встречей ягодиц Бобби с рабочим концом весла.

Эти наказания помогли ему стать тем, кем он был сегодня. Уважаемая среди представителей общины фигура, набожный христианин, лидер конгрегации светлых душ, которые делали все, что могли, для церкви и друг для друга. Через много лет, когда люди будут вспоминать о том, что Бобби Тейт был настоятелем Первой баптистской церкви, они будут говорить о нем хорошие вещи.

Что Джерри Тейт вырастил отличного внука. Что Бобби Тейт был хорошим человеком с добрым сердцем, человеком, который, после того как его жена Джанет скончалась от рака, делал все возможное, чтобы вырастить сына.

Что его сын был хитрожопым чудилой.

Они называли его сына хитрожопым чудилой. По крайней мере, так сказал ему Ронни Корд по телефону через пять минут после того, как ему позвонили из школы. Корд говорил и другие вещи, но Бобби не стал его слушать. Когда раздался звонок, он планировал свою воскресную проповедь; после этого ему пришлось подумать о найме адвоката. Все из-за Райли. Всегда из-за Райли.

Что он мог сделать как родитель? Они почти не разговаривали друг с другом, а если и разговаривали, то обычно это было одно-два предложения и какие-нибудь банальности. И когда он уже решил, что понимает сына, мальчишка пошел и сделал что-то, что удивило его и пошатнуло существующее положение вещей. Сначала та ужасная злая музыка, потом черная одежда, лак для ногтей, дерзости и отчужденность. Большую часть свободного времени он проводил в телефоне или за компьютером. Его оценки все еще были хорошими, слава богу, но Бобби сомневался, что это надолго.

Несмотря на свой новый образ, Райли продолжал заниматься в молодежной группе Первой баптистской церкви, чему Бобби был бесконечно рад. Он не совсем понимал почему, учитывая новую склонность сына бунтовать против всего, что Бобби хотел для него. Но кто он такой, чтобы подвергать сомнению божественное провидение? Пути Господни неисповедимы.

Бобби хотел верить, что для сегодняшнего сыновнего поступка была веская причина, но ему было трудно ее найти. В любом случае должно последовать какое-то наказание. Можно посадить мальчика под домашний арест, но Бобби не мог не пустить сына в поход, запланированный Молодежной группой на выходные. Он боялся, что, запретив сыну заниматься делом, к которому у того еще остался интерес, вызовет у него еще большую обиду.

Бобби вздохнул и уставился на крест, висящий на стене. «Господь, помоги мне найти компромисс в ситуации с сыном. Боюсь, что я потерял моего маленького мальчика. Если б только Джанет все еще была со мной…»

Райли громко рыгнул, выйдя из комнаты. С отвращением поджав губы, Бобби хотел было выругать мальчишку, но проявил сдержанность перед своим спасителем. Вместо этого он отвернулся от креста, пробормотал «Аминь» себе под нос и шагнул к сыну. На Райли были ужасные рваные джинсы, которые Бобби терпеть не мог («В них ты выглядишь босяком, не способным позволить себе приличную одежду»), черная футболка с изображением стауфордских парней, погибших при пожаре на западе («Упокой, Господь, их души, аминь»), ногти накрашены свежим черным лаком.