Девица Ноvодворская

Я делаю только то, что мне нравится делать. Мне нравится поддерживать президента. Я от этого кайф ловлю. Мне нравится защищать свободу на баррикадах. Мне нравится, когда отпускают цены. Мне нравится строить капитализм. Мне нравится безработица. Это хороший тренинг. Мне нравится, когда из деревянного полена социалистической державы Егор Гайдар и его подмастерья, как папа Карло, вытесывают без наркоза веселый, шальной и нахальный либеральный мир, как вытесали хулигана Буратино. Мне нравится, когда по красным флагам, красным баркашовским свастикам и по Домам Советов бьют танки. Утро 4 октября, когда горел Белый дом, а наши ребята с баррикад плюс подоспевшие казаки закрывали «Правду», «Совраску» и «День», — это пока лучший день в нашей истории за весь XX век. По-моему, танкистам тоже так показалось. Иначе они между выстрелами не сложили бы новый хит: «Ах, наши танки на Полянке, а из посольства смотрят янки, и дохнут красные поганки…»

Уже за одно нельзя простить красных и примириться с ними: за то, что они до этой песенки нас довели. То, что красные и коричневые с нами сделали, хуже убийства: они заставили нас поступиться гандизмом, гуманизмом, непротивлением злу насилием, плюрализмом и прочими драгоценными для каждого интеллигента реликвиями. Мы причалили к новому, жесткому, крутому берегу, и на этом берегу разговоров больше не предвидится, а диалог с красными будет вестись для того, чтобы убить или быть убитыми; естественно, вместо реплик будут выстрелы, а вместо резолюции короткое: «Огонь!» И если у нас появится национальная гвардия, куда я заранее уже записалась, то, снабженные своими собственными танками, пушками, ракетами и эскадрильей бомбардировщиков, в следующий раз мы не будем дожидаться двенадцать дней, пока враги не атакуют «Останкино», телеграф, биржу или Казанский вокзал, а просто превратим очередной Белый дом в груду развалин, так что ничего не останется реставраторам. И те, кто посмеет в следующий раз устроить под сенью гостеприимного Дома на набережной в любой точке РФ коммунистический заговор, наружу не выйдут. А если выйдут с белым флагом, то только в тюрьму, а не на выборы, как Бабурин.

У меня с советскими людьми нет общей истории. Если в 18 лет ты создаешь подпольную организацию для свержения Советской власти вооруженным путем, то сам черт тебе не брат. А если в 19 лет тебя ловит КГБ и в разных застенках несколько лет выясняет с тобой отношения, то ты уже никогда не будешь совком. Спасибо КГБ! Я была идеалистом, а они сделали из меня карбонария. Поэтому вопрос о воинском долге, осеннем призыве и о санкции на митинги никогда передо мной не стоял. «Закон мой — воля есть моя». Революционный либерал все свое носит с собой, в том числе и правовое государство. Поэтому, услышав стенания пэтэушников и студентов техникумов, что генерал Грачев намеревается загнать их в «несокрушимую и легендарную», пребывая вне клетки, я хочу остающимся в клетке отрокам дать парочку хороших советов постороннего, но свободного человека. Прежде всего, я не намерена подменять Союз солдатских матерей во главе с героической г-жой Лымарь. Весьма прискорбно, что неустрашимым матерям приходится защищать своих сопливых сыночков, а не наоборот. Если в 18 лет молодого мужчину можно загнать, как барана, в рекрутчину и единственная его защита — это материнская юбка, то на России придется поставить крест. Если бы сыновья проявили хотя бы половину той гражданской активности, которую проявляют каждый день «Солдатские матери», то давно бы генерал Грачев остался без работы и занимался бы макраме, что для демократического Отечества было бы не в пример безопаснее, чем его нынешние увлечения в Грузии и Таджикистане.