Девица Ноvодворская

Я очень советую власти не садиться на паркет в гостиной, а идти для этих дел в темный угол, а то и Западу станет ясно, чем мы здесь занимаемся. Я бы на их месте ни гроша вам не дала, ни цента, ни шиллинга. Реставрируйте социализм на свои деревянные, и пусть здесь все провалится к вашей бабушке, которая заработала персональную пенсию в Севастопольском райкоме КПСС. Если Вила Мирзаянова после суда не освободят, я три гостайны, пожертвованные мне учеными доброй воли, тайно передам представителям западных демократий. Я всегда говорила, что в СССР шпионаж — дело чести, доблести и славы. Я это дело освоила в теории, а теперь к практике перейду.

Горе победителям!

Недавно Александр Яковлев нас побаловал из своего останкинского рога изобилия полузабытым историческим фильмом «Даки». С намеком это было сделано или без, а я скажу прямо. Весь фильм даки — предки нынешних румын — противятся власти Рима, хотя Рим предлагает им так много: свои законы, свою цивилизацию, солнце своего разума и своего знания, — а просит так мало: разумную дань (в сущности, налоги) и подчинение той рациональной городской культуре, которую даки не создали сами и не могли создать, как, впрочем, и галлы, и бритты, и германцы, и кельты Испании и Бельгии. Почему одним дано, а другим нет? Можно долго копаться в тонкостях геополитики, биологии, географии и социальной психологии. Но причин и следствий столько, и они выстраиваются в доброкачественный или недоброкачественный исторический процесс так неумолимо, что на вопрос о причинах проще отвечать: на все Божья воля. И на то, чтобы мираж сияющего, как елочная игрушка, Запада померк на стенах нашего мрачного предсмертного российского каземата, а мы остались, по словам Натальи Горбаневской, «травкой полевою под уходящими подошвами солдат» в том числе, Риму было дано. Риму было дано, а дакам — не дано. За что сражались даки? За то, чтобы не иметь ни мира, ни града? За то, чтобы приносить человеческие жертвы и ходить в звериных шкурах, за то, чтобы не иметь мраморных храмов, водопровода, ванн, письменности и театров? За то, чтобы иметь одного царя — без сената? За то, чтобы не иметь законов и римского права? Может быть, отставание Румынии от Британии и Франции вызвано именно тем, что бриттов и галлов покорил еще Цезарь, а даков — только Домициан? Зачем сопротивлялся Цезарю Версенгеторикс? Он проиграл, и слава богу. Его именем назвали улицу в Париже. А если бы он победил, если бы римляне не прошли?

Ничего бы не было: ни улицы, ни Парижа, ни Ван Гога, ни Дидро, ни Наполеона, ни энциклопедистов, ни французского языка… Побежденные римлянами вкушают счастье в своих капиталистических чертогах, а мы, непобежденные ни ими, ни поляками, ни Литвой, ни французами, ни Германией 1918 года (сколько соломинок нам протягивала великодушная судьба — ни за одну не схватились), стоим под проливным дождем снаружи с протянутой рукой. Рим завоевывал мир не для своей корысти, а повинуясь воле Провидения. Все римские легионеры, даже самые жадные и глупые, были прогрессоры и миссионеры. Манифест Рима, первого вестника бодрого и шустрого Запада, написан Юлиу Эдлисом, который ныне стал вместе с Балтией неотъемлемой частью нашей золотой, теперь уже навеки потерянной Атлантиды. Этот манифест произносит Понтий Пилат в пьесе «Сочельник»: «А сейчас за работу! За работу! Мы завоевали мир, и теперь мы застроим его дорогами, водопроводами, мостами, мастерскими, городами, золотыми копями, дворцами, храмами, банями, театрами, ристалищами… Мы засеем все поля, изроем все горы, перегородим все реки, избороздим моря, изобретем новых богов… весь мир мы превратим в Рим, и рано или поздно сама земля нам станет тесной! Мы дадим каждому закон, работу и право повиноваться нам, сделаем всех сытыми и довольными — что еще нужно человечеству?!» Рим дал человеку все это и еще много сверх. Иронию. Гражданский протест. Выборы. Суд. Право. Овидия. Латынь. Мир обязан прогрессом и цивилизацией тому, что когда-то потерпел поражение от сверкающих императорских орлов, и легионов, и когорт.