Девки гулящие

Сообщал рупор свободной прессы, что в декабре в Кукарку из Иркутска приехала некая Мария Власовна Овчаренко, уроженка той же Кукарки. Она вербовала из бедноты девушек, якобы для обучения их рукодельному мастерству. Было навербовано, как выяснилось в дальнейшем, девять девушек от двенадцати до семнадцати лет. После чего Овчаренко убыла из Кукарки. Вскоре стали распространяться слухи о том, что девушки нужны были не для обучения рукоделию, а для открываемого дома терпимости. Выяснилось, что Овчаренко вербует девушек уже в третий раз. Родители писали своим дочерям, но в ответ получали только просьбу больше не писать, так как письма, им адресованные, распечатываются и читаются самой Овчаренко, а они пишут ответы под её надзором. Отец одной из девочек бросился ей на выручку. Он добрался до Харбина, с трудом нашел Овчаренко, просил её вернуть дочь, но Овчаренко отвечала, что устроила её на службу в Иркутске. Уже собираясь покинуть Овчаренко, он услышал крик своей дочери. Кричала дочь, что она здесь. Отец сломал дверь и освободил узницу Овчаренко. Овчаренко старалась вырвать у него из рук девочку, но отец оттолкнул её и выбежал на улицу. После спасения дочь рассказала отцу, что до самого приезда в Иркутск хозяйка обходилась с ними очень хорошо, но уже в Иркутске стала делать намеки, что можно не работая и живя в довольствии получать большие деньги. Две старшие девочки соблазнились и больше их не видели. Двух девушек, по словам спасенной девочки, Овчаренко пристроила в Верхнеудинске, одну ещё где-то по дороге, а троих, самых молодых, привезла в Харбин. Здесь с девочками обращались хорошо, давали красивые платья, поили вином и часто показывали мужчинам, хорошо одетым, но большею частью старым. По рассказу отцу, девочка думала, что они желают нанять их в услужение, но однажды один старик при осмотре девочек, указывая на её соседку, спросил: «Сколько?». Овчаренко ответила: «Триста». Тот сказал: «Хорошо».

Ванька отложил газету в сторону. Чиркнула спичка. Поплыл сигарный дымок.

Хоть и сам он был не ангел, но до такого не доходил. Подумалось ему, что надо девок сестер поспрашивать про таких вербовщиц. Они то про них знать должны. Не все по своей воле в проститутки записались, кто-то и через таких дамочек обманом в публичные дома попал. Пару-тройку таких баб Ванька с Ахмедкой в лесу прикопают и зачтется это им при взвешивании их грехов и добрых дел. Может последние и перевесят?

После сигары продолжил Ванька своё утреннее чтение.

Далее девочка рассказала отцу, что вскоре их позвали ужинать, а затем они пошли спать. Вдруг среди ночи она услышала шум в соседней комнате у подруги. У той, которую, как она думала, решил нанять в услужение старик. Помня, что в перегородке есть щель, она посмотрела через её в комнату соседки и в ужасе увидела её совершенно раздетую и без чувств и того старика. В комнате горел ночник, но старик подошел и задул его. Тут пришла хозяйка и уложила её в постель. Она ушла, но девочка из статьи чувствовала, что кто-то остался после её ухода в комнате. Он потушил огонь, и она поняла, что с ней хотят сделать то же, что и с подругой. Она отбивалась, но силы оставили её, и она потеряла сознание… Придя в себя, она чувствовала себя не хорошо, болела. Потом она услышала, что хозяйка её и подругу хочет завтра куда-то сдать.

На этом статья заканчивалась.

Аппетит у Ваньки куда-то пропал. Суки, такое утро испохабили. Отольются вам ещё чужие слезки…

В душе попаданца ещё один тёмный участок засветился ярким огоньком — трансформация его продолжалась.

Глава 57. Ванькины планы и решения

Уездный город Слободской Вятской губернии.

Если дела свои планировать и эти планы исполнять — много за день сделать получается. Одним из на сегодня намеченного была у Ваньки встреча с Марией. Без чужих глаз и ушей надо было им переговорить.

Решил — осуществил. Повидался с сестрицей. Кое-какая информация Ваньке Воробьеву от господина полицмейстера требовалась. Марию он и попросил свою просьбу господину полицмейстеру передать.

Вятка у семьи Воробьевых сейчас была уже их промыслом достаточно охвачена — три публичных дома сестры Ванькины содержали, в ещё нескольких сидели на руководстве лица женского пола нужного возраста с иными фамилиями, но или родственники или доверенные люди Воробьевых. Чужих на домах терпимости не осталось — кого по-доброму попросили уйти, и они под тяжестью Ванькиных аргументов вынуждены были согласиться, кого пришлось и силой принуждать. Ахмедке Иван соответствующие поручения дал, а тот и исполнил в лучшем виде.