Девочка Алана (СИ)

— Ася, — жарко выдыхает мне на ухо, вынуждая закрыть рот, чтобы не выдать ни звука в ответ на потребность, просочившуюся в коротком «Ася»…

— Алан, что ты делаешь? — шепчу, прикрывая глаза, потому что его ладони наглым образом начинают гулять по моему телу, будто им это позволено.

Мышцы на животе сокращаются, когда кончики умелых пальцев ведут вокруг пупка, немного ниже. Живот наливается свинцом, меня бросает в жар. Судорожно тяну воздух открытым ртом. Прикосновения перемещаются на спину, к позвоночнику и опускаются прямо мне на ягодицы. Я дёргаюсь, но уходить некуда. Впереди стена, а сзади вторая стена, по имени Алан.

Он пальцем цепляет резинку трусиков и я чувствую, как она начинает двигаться между моими ягодицами.

Мурашки, страх, предвкушение кружат голову. Я начинаю дрожать, когда понимаю, что его ладонь всё ближе к… Алан оттягивает резинку, а потом резко отпускает ее, тем самым заставляя больно впиться мне в кожу.

Я взвизгиваю и разворачиваюсь.

— Ты что? — возмущенно толкаю его в грудь, но мужчина не уходит, ещё ближе ступает ко мне, зажимает собой.

В глазах жажда и что это? Злость?

— Я куплю тебе десять купальников, Ася. Но чтобы такого я на тебе больше не видел, — я слышу угрозу в мужском голосе, нотки рычащей ревности, — Это не ты. И такая одежда не для тебя, чтобы всякие похотливые мужики пожирали тебя глазами.

Я задыхаюсь от возмущения.

— Это и так не мой купальник. Мне его Юля дала, — выпаливаю, и только сейчас понимаю, что мои руки прижаты к голой мужской груди.

Кожу щекочут чёрные волоски, и мне хочется пройтись по всей поверхности. Я соскучилась по его телу, по родинкам, которые я помню где находятся. А ещё… в живот мне упирается доказательство желания Алана. Тяжёлое, внушительных размеров. Он… он возбуждён!

Я моментально краснею, а Алан почему-то усмехается.

— Это нормальная реакция на тебя, Ася. Но точно также реагируют и другие. А мне бы этого не хотелось.

— Не хотелось бы, чтобы я нравилась другим? — выдыхаю я. Невыносимо вот так находиться рядом.

— Чтобы нравиться тебе нужно просто быть самой собой. А это, — мужские руки снова оказываются на моих ягодицах. Меня подбрасывает от этого властного прикосновения, между ног требовательно ноет, но я всё равно тщетно пытаюсь оттолкнуть его. Алан игнорируя мои слабые попытки, склоняется и шепчет на ухо, заставляя меня прикрыть глаза от такой будоражащей близости, — это моё.

Волна желания густым шаром ложится в низ живота, но я мотаю головой. Нет, не его. Я столько месяцев пыталась забыть…

— Теперь всё будет иначе, Ася, — словно слыша мои мысли, продолжает он убивать меня нежностью, — ты больше не будешь просто девочкой. Я хочу, чтобы ты стала МОЕЙ девочкой. Единственной.

Мужские губы касаются мочки моего уха, медленно стекают на шею. Я забываю, как дышать. Откидываю голову в сторону, открывая ему доступ, потому что истосковалась. Так сильно, что происходящее сейчас мне кажется нереальным…

Большие пальцы Алана оказываются на моих сосках, торчащих из-под тонкой влажной ткани и гладят-гладят, изводят уверенными ласками. Я еле на ногах стою. Роняю голову на напряженную грудь и слышу надрывное:

— Девочка моя…

А потом до меня долетает голос Юли. Отдаленный, веселый… Она идет в комнату.

Испуганно вскидываю голову.

— Юля…

— Слышу…

Нехотя отвечает Алан и отстраняется. Я моментально немного оседаю без его поддержки. Тело ощущается ватным.

Перед тем, как выйти, он берет меня за подбородок и мягко касается губ. Словно подтверждает то, что сказал ранее. Ставит печать.

Едва за ним закрывается дверь, как я быстро несусь в ванную комнату, чтобы Юля не увидела меня раскрасневшейся и такой… растерянно улыбающейся.

Он сказал «Единственной»….

30

Глава 30

— Ты видел как сейчас доллар скачет? Не буду я пока браться за это! — активно дискутирует отец Юли с новоприбывшими гостями, — Ну разве я не прав, Алан?

Алан уверенно кивает.

— Сейчас не подходящее время делать вложения. Нужно переждать и понаблюдать за рынком, а дальше отталкиваться от потребностей, — отвечает он, делая несколько глотков минералки.

Я же после произошедшего превратилась в иссушенную пустыню. Пью и пью. Сухое вино вперемешку с минеральной водой.

Прошло уже два часа после того, что случилось в спальне, а моё сердце никак не успокоится. Всякий раз, когда я слышу низкий баритон Алана, сидящего от меня на расстоянии пары метров, мои нервные окончания проводят ток к сердцу и обратно.

— Вот и я того же мнения!

— Эй, — толкает меня локтем Юля, заставляя выбраться из мнимого домика, в который я забралась как только села за стол, — Ты чего? Сама на себя не похожа, молчишь. Случилось что?

Случилось. Ещё и как. Мой только — только устоявшийся мир покачнулся.

— Нет, всё в порядке, — отвечаю спешно и силюсь улыбнуться, — у твоего отца так много друзей!

Как можно скорее меняю тему, чтобы Юля не устроила мне допрос. Врать я совершенно не умею, а говорить ей истинную причину моего состояния я не готова. Да и что говорить-то?