Девочка Аллигатора

Аллигатор стремительно срывается с места и хватает за талию. В одно мгновение взмываю в воздух. Падаю на широкое плечо животом. Пытаюсь сопротивляться, но бёдра мои прижаты сильной рукой, будто прессом.

Аллигатор разворачивается, и, направившись к дому, принимается звонко и чувствительно шлёпать меня по заднице. Она то и дело будто вспыхивает из–за ударов его огромной ладони. Два шага – шлепок. Два шага – шлепок. Два шага – шепок.

– Отцепись от меня, нахрен! – ору я. – Отвали от меня, я сказала!

Два шага – шлепок. Два шага – шлепок.

Задница у меня уже просто пылает.

– Отвали, урод! Отвали! – срывая горло, ору я.

Сжатыми кулаками бешено долблю по его пояснице, пытаясь вложить в эти удары всю силу, какую только могу.

– Отцепись от меня, ты слышишь, нет?!

Ему похрен. Идёт и идёт. Молча.

Проходит через патио и заносит меня в дом.

Глава 19.

Зайдя, он бросает меня на кровать.

Упав на спину, упруго подлетаю вверх, а потом остаюсь лежать на постели.

– Будем лечить твои нервы сексом, – произносит он, сурово глядя на меня.

В пару секунд снимает рубашку, обнажая мощный рельефный торс с огромными ручищами, и отшвыривает её в сторону.

Приподнявшись на кровати, пытаюсь понять, есть ли в доме кто–либо, кроме нас.

Потом смотрю на него. Красивый, гад. Красивый и очень. Но это не значит, что...

Качаю головой.

– Нет, – говорю я. – Секса не будет.

Он замирает. Смотрит на меня так, будто я произнесла какую–то ересь. Усмехается, демонстрируя это.

– Не будет, – повторяю я. – Максимум – изнасилование.

Тряхнув головой, он садится на край кровати.

– Послушай, Оксана. Я понимаю, что у тебя сложный характер. Правда, понимаю. Понимаю также, что ты придумала себе, будто я – какой–то неадекват. Но я привёз тебя сюда не для того, чтобы воевать.

Приподнимаюсь и сажусь на постели по–турецки.

– У меня нормальный характер, – говорю я. – Просто ты не считаешь меня человеком.

– Чушь, – прищурившись, говорит он.

– Нет, – качаю головой я. – Я для тебя – вещь. Ты привык к тому, что девушки делают всё, что ты говоришь. Что приказываешь им. Что твоя власть – безгранична. Что ты можешь позволить себе любую выходку и это будет воспринято нормально. В порядке вещей. Но я – не из этих девушек.

Молчит. Слушает.

– Не из тех, – продолжаю я, – что составляют твоё окружение. Мне от тебя ничего не надо. Понимаешь? Вообще ничего. Ни платьев, ни драгоценностей, ни дорогих автомобилей, ни Шри–Ланки, ни секса. Ничего вообще.

Молчит.

– Ты дважды похитил меня и в который раз пытаешься поломать. Ты давишь своей властью, своей силой, да банально тем, что я ничего не могу в тех условиях, которые ты создаёшь. Но я не стану отдаваться тебе по собственному желанию. Ты меня можешь только изнасиловать.

Играет желваками. Ну, окей, позлись, тебе полезно.

– И я тебя уверяю, господин Аллигатор, безымянный мужчина, я не проникнусь тобой в результате этого. Даже если снова кончу. Даже, если не один раз. Я тебя только возненавижу. Потому что ты станешь человеком, который пытается уничтожить мою личность. Моё самоуважение.

Закусывает край губы и усмехается. Встаёт. Подходит к рубашке, поднимает её и, скомкав ладонью, стоит напротив кровати и смотрит на меня.

– Ты права, – вдруг неожиданно говорит он. – Впервые я встретил такую. И дело не в том, как относятся ко мне девушки. Я знаю, что в большинстве своём они просто хотят денег. Ты мне глаза не открыла на это. Я не понимаю другого. Чёж меня так к тебе тянет... Вот вообще не врубаюсь. С твоим характером даже обыкновенного–то мужика найти сложно будет...

– А ты необыкновенный, да? – усмехаюсь я. – Такой весь из себя крутой. Все тебя слушают, все подчиняются. На цыпочках перед тобой вышагивают.

– Да, вышагивают, – жёстко отвечает он.

Снова усмехаюсь.

– Если ты такой крутой, скажи мне, почему я до сих пор не знаю твоего имени? Оно у тебя уродское, да?

Снова желваки заиграли. Бесится.

– Что, вопрос не по плану? – язвительно интересуюсь я. – Не то, что можно спрашивать, да?

– У меня нормальное имя, – говорит он.

– Это "Аллигатор"–то?

– Не Аллигатор, – холодно и ещё более жёстко произносит он.

– А какое?

Стоит весь из себя такой брутальный, жёсткий и суровый. Я прям потекла, смотри–ка.

– А тебе зачем знать? – цедит он.

Щурю глаза.

– А это просто нормально, прикинь? Когда у человека имя есть, а не кликуха.

Впечатление, будто он сейчас бросится на меня. У меня даже мурашки по коже пробегают. Взгляд прям сверкает.

– Все твои люди называют тебя "босс", – сглотнув, говорю я. – "Босс". Наверно, ты прёшься от этого. Тебе, наверное, в школе подарили чашку с такой надписью, и ты до сих пор не вырос из этого.

– Ты меня сейчас разозлишь, – произносит он.

– Да ты давно злой, – говорю я. – Я тебя другим и не видела.

– И на яхте? – щурится он.

– А что на яхте? – спрашиваю я. – Ты меня фактически запер в каюте.

– Чтобы тебя не тронули.

– Да перестань, – усмехаюсь я. – Никто бы и не тронул. Они тебя боятся все.

– Они меня уважают, а не боятся.

Усмехаюсь снова.

– Ну–ну.

– Слушай, я тебя ничем не обидел. Ничего плохого тебе не сделал. Ты бы сидела дальше в своём Мухосранске. Не видела бы здешних красот.