Девочка бандита

Я отталкиваюсь ладонями от кровати, поднимаюсь на ноги. Голые стопы касаются холодного пола — отрезвляет. Меня немного пошатывает, не смертельно. Больше от голода, чем от травм. Рубаха амбала достаёт мне почти до колен. Я нарочно пытаюсь поднять её выше, чтобы дьяволу было видно мои ножки. Жалкая попытка, но все же… Сейчас я выгляжу как ходячий скелет. Как чучело огородное, отпугивающее ворон. Мне срочно нужно принять ванну, чтобы смыть маскировку, чтобы стать привлекательной девушкой, а не грязным оборванцем.

Да, природа не обидела меня внешностью. Есть на что посмотреть, если начать правильно питаться и как следует за собой следить, если платье надеть и макияж сделать, я буду не хуже тех его элитных вешалок.

Хозяин особняка выходит из комнаты, я плетусь за ним следом. Спускаюсь по лестнице, придерживаясь за стены. Внезапно меня подсекает сильное головокружение. Я почти висну на перилах. Громила тормозит. Оборачивается. Смотрит на меня хмуро, даже дёргается в мою сторону, якобы чтобы помочь, но тут же замирает. Правильно. К чёрту жалость. Всякие там сопли рушат ледяной авторитет кровавого правителя.

— Н-нормально всё. Уже проходит, — заверяю, продолжая путь. Я делаю несколько глубоких вдохов, становится легче.

Спустя минуту мы оказываемся в столовой. Она огромная, светлая. С большими панорамными окнами и белоснежными шторами. Шик и блеск. Я будто в сказку попала. В другой мир. В другую эпоху. Или на другую планету переместилась.

Живут же некоторые. Как цари. А где живу я? На дне мира.

Хозяин дома любезно приглашает меня сесть за стол. Разумеется, я с радостью принимаю предложение. В нашем распоряжении целый стол, заваленный всевозможными деликатесами. И больше никого. Только он, я, горы вкуснятины. Мне хочется как следует потереть глаза кулаками, чтобы убедиться, что я не сплю. Миксы запахов действуют на меня как дурман. Я сажусь за стол, быстро набрасываюсь на еду, но следовало бы в первую очередь продемонстрировать вежливость и отблагодарить хозяина за еду. Да просто когда я рай этот неземной увидела, обо всём напрочь забыла.

Боже! Как вкусно-о-о-о! Я такой вкуснотищи в жизни не пробовала, лишь в мечтах. Я перепробовала все блюда. Совсем манеры растеряла. Да у его высочества Мурадова тут реальный пир на весь мир во время чумы. Ох, что-то мне тошно стало. А сам барин сидел напротив меня и ничего не ел. Просто наблюдал. Строго так, серьёзно. Кусок металла.

Лишь потягивал лениво виски из стакана и хищно изучал свою гостью. Я так сильно проголодалась, что мне уже было всё равно на манеры и на присутствие самого опасного в стране главаря преступной группировки.

— Вкусно? — в конце концов, ему надоедает за мной наблюдать. Мужчина рушит молчание, облокачиваясь на край стола тяжеленными ручищами. Стол хрустит под внушительным весом.

— Очень. Никогда ничего вкуснее не пробовала, — прожевав, мурлычу я, запивая спагетти с морепродуктами соком.

Вы сделали мой день. Так и хочется добавить. Но я стесняюсь.

— Девчонка, значит?

Киваю с набитым ртом.

— Где живёшь? Из какого района?

Зачем спрашивает? Сам, что ли, не видит, по одёжке?

— Нигде. Убежала из дома от пьяного отчима. И больше туда не вернусь.

Мужчина никак не комментирует мой ответ. Всё так же внимательно рассматривает. Моя исповедь ни капли не трогает ледяное сердце диктатора. Неужели у меня нет шансов? Сейчас я поем, и головорез выставит меня вон из своего замка.

— Как зовут?

— Кристина.

Мурадов переводит тему разговора.

— Давно ты ела?

— Два дня назад. Нашла булку на мусорке.

Без комментариев.

Следующая фраза швыряет меня в пропасть разочарования.

— Я предлагаю решить все по-тихому. Ты сама выскочила на дорогу.

Настроение быстро пропадает. Всё. Я откладываю вилку в сторону. Этого я и боялась. Что он выставит меня из дома ни с чем. Я поняла, для чего был устроен чёртов пир. Якобы в знак извинений. Нет, нет. Не это мне нужно. Другое.

— А вы меня сбили. Там был пешеходный переход.

Зря. Не та тактика, Крис. Не буди зверя. Пререкаться нельзя. Просто… само вырвалось. Не хотела. На автомате. На эмоциях.

Поздно. Амбал нахмурился. Я слышу, как хрустят его кулачищи, которые он вдруг ни с того ни с чего сжал.

Пауза. Громила что-то решает насчёт меня в мыслях. Резко отвечает:

— Я дам тебе денег, и завтра утром ты уйдешь.

Нет. Ох, нет!

Надо действовать. Прямо сейчас.

— Но… Но…

— Что ещё? — грозно прищуривается. — Я дам тебе достаточно. Ты не сильно пострадала.

Дело дрянь. Его решение не поддаётся обжалованию. Придётся… Боже! У меня нет больше идей. Придётся сыграть на инстинктах. Похоти. Секса. Разврата. Он не устоит перед голым женским телом. Нетронутым. Молодым. Соблазнительным.

От отчаяния и паники оказаться вновь вышвырнутой на мусорку у меня едет крыша. Я не хочу обратно в то пекло!

Я вскакиваю со стола. Голова кругом, окружающие предметы вращаются юлой перед глазами. Слишком нервничаю. До такой степени, что как рохля спотыкаюсь о ножку стула. Почти падаю. Кое-как держу равновесие.