Девочка Да Винчи-2. Любовь (СИ)

Даня подходит ближе. Становится за моей спиной. Чувствую его руки на талии, дыхание на шее.

- Много чего говорил. Знаешь… я думаю, ну… мне так кажется… он не будет забирать Арину. Но он на самом деле хочет помогать. У него… у него никого нет кроме неё и тебя. Он так сказал.

- А я при чём?

- Ты её дочь. Он так сказал. Дочь его любимой женщины.

Качаю головой. Мне всё-таки страшно. Хотя я чувствую такую поддержку от Дани, от его родителей.

Мне приятно осознавать, что я теперь не одна.

А вот Алексей один.

Даня поворачивает меня к себе.

- Соня…

- Да…

- Ты… ты любишь меня?

- Люблю.

Его глаза… он смотрит так, словно пытается просканировать мои мысли. Словно боится, что я… обманываю? Но кого? Его? Себя?

Я понимаю, что Алексей, наверное, рассказал Дане свою историю. Но в той истории моя мама любила. Это, скорее, я должна пытаться понять мысли моего Да Винчи.

- Я тебя очень люблю, Сонь. Я… я постараюсь всегда быть рядом, слышишь? Я буду рядом.

- Я верю. Даня, я… Знаешь, даже если у нас с тобой что-то не сложится, то…

- Нет. Не говори так. У нас всё будет хорошо, слышишь? Мы будем вместе. Всегда. Я буду с тобой.

- А если… если ты потом поймешь, что… ну… люди меняются. Может я изменюсь, и ты поймешь, что я уже не та…

Не знаю, зачем я так говорю. Это какой-то мазохизм. Сама не верю своим словам. Словно пытаюсь обмануть себя.

- Зачем ты так говоришь? Если ты изменишься, значит и я изменюсь. Мы будем меняться вместе.

Он говорит это серьёзно. А мне страшно. Почему-то вдруг снова думаю о том, как всё зыбко, хрупко… Вот я была обычным ребёнком, жила в полной семье. Меня любили, баловали… Я тогда даже посуду за собой не мыла, в комнате могла оставить кавардак. А потом… Папа. Мама… болезнь бабушки. Беспросветный ужас, который я испытала, когда поняла – она умирает, а мне всего восемнадцать, и у меня сестра, которой нет еще и пяти…

- Соня… ты… ты что, считаешь, что мы можем расстаться? Ты… не веришь в то, что это серьёзно?

- Верю. Просто… мне страшно.

- Почему?

Закрываю глаза и озвучиваю самый главный страх моей жизни.

- Потому что все, кто со мной рядом, уходят. Оставляют меня. Я…

- Я не оставлю, слышишь? Не оставлю…

Он не понимает. Я же не говорю о том, что он меня бросит… Я о другом.

- Я понимаю, Соня. Я понимаю. Не бойся. Я никуда не уйду. Я буду очень стараться.

Мы обнимаемся, когда заходит Ариша. Она радуется, увидев нас вместе, бежит в обнимашки. Даня подхватывает её на руки. И я понимаю, что я дома.

Вот мой дом. Моя сестра. Мой любимый.

Это и есть дом. Когда мы вместе.

Мы с Аришкой вместе купаемся в ванной с пеной. Так давно не сидели в ванной! Ну, то есть, когда мы после Нового года жили у Дани – тогда и сидели. А в студии у нас был только душ. Поэтому плещемся долго, кайфуем.

Потом я расчесываю ей волосы, заплетаю косички, читаю ей книжку про Ёжиньку, эта история двух братьев художников. Один был злой, а другой добрый. У доброго были волшебные карандаши – все, что он ими рисовал – оживало. Эти карандаши дал ему ёжик, которого он спас. И вот добрый художник нарисовал себе дочку и назвал её Ёжинькой. Он очень хотел быть папой. Потом нарисовал Ёжиньке братьев…

- Соня, а у меня тоже был папа?

Вопрос застаёт меня врасплох. Но как же вовремя она спросила!

- А ты… ты бы хотела, чтобы у тебя был папа?

- Хотела бы. Если бы он был хороший. Как… как дядя Дима… или как Данечка. Но Данечка же не может быть моим папой?

- Ну, почему, он тебя любит. Он мог бы тебя воспитывать.

- Да, только понарошку. А я хочу по-настоящему. Где мой папа? Может, он где-то сидит и плачет? Потому что у него есть такая хорошая дочка, а он не знает где она…

- Он… он плачет, да. И… он знает где ты.

- Знает? Но… почему тогда не приходит ко мне?

- А если он приходит? Просто… ты не знаешь, что это твой папа.

Арина замолкает, смотрит в потолок, потом на меня.

- Ты из-за него плакала, да? Это он… тот дядя? Он мой папа?

Глава 48 (6.07)

Глава 48 (6.07)

Просыпаюсь как обычно раньше будильника, и тут же расплываюсь в улыбке. Потому что знаю, что Соня спит в соседней комнате.

Или уже не спит, думаю так, когда выхожу из душа, потому что мне кажется я слышу осторожные шаги в коридоре. Нет, шумоизоляция у нас в доме отменная, просто я сильно напрягаю слух.

Быстро иду к двери, стараясь делать это бесшумно, осторожно открываю – так и есть, худенькая фигурка уже почти у лесенки. Но я успею перехватить. Два быстрых шага, и я прижимаю Сонечку к стене зажимая рот рукой. И улыбаясь убираю руку и осторожно опускаю свои губы на её.

- С добрым утром, любимая…

Чёрт, меня всего колошматит, когда я представляю, что буду говорить эти слова по-другому. Иначе. Мы будем не просто сталкиваться в коридоре. Мы будем просыпаться вместе. Рядом. Бок о бок. Лицом к лицу. Это будет скоро, очень скоро, я верю.

- Ты сошёл с ума, а вдруг увидят?

- Кто? Думаешь, в этом доме кто-то удивится тому, что я тебя целую?

Подмигиваю ей, а она кивает в сторону двери из которой выглядывает любопытная мордашка её сестры. Машет мне рукой и тут же скрывается.

- Во егоза, она же спала!

- Еще поспит, а ты что так рано подорвалась.