Девочка Да Винчи

- Нет, Даня, я не могу. У меня нет денег, я… - чуть ли не заикается, бедняга. А я как назло вижу её глаза, которые на худеньком лице стали совсем огромные.

Она сильно похудела. Это уже не красиво, как скелет. Когда она попадала в поле моего зрения я думал, что она специально худеет, дань моде, а сейчас… Чёрт, она голодает?

- Я у тебя денег прошу? Давай я занесу.

- Нет… мне нужно молоко и хлеб, и всё…

- Соня, тут фрукты, овощи, курица, фарш, молоко, хлеб, масло. Да еще конфеты и печенье. Ты сейчас все это возьмешь. Без вопросов и возражений, поняла? Мне надо бежать.

- К ней? – она выпаливает это резко, и тут же закусывает пухлую губу. И я залипаю, хотя не должен. У меня Варвара, я люблю её. – Прости, Даня, я… я не могу принять, правда…

Захожу в комнату, оттесняя Соню, ставлю пакеты на хлипкий кухонный столик.

- Через «не могу», Соня, поняла? Разберешь сама?

- Спасибо тебе!

Внезапно она делает шаг, и обнимает меня, прижимаясь к моей груди. Худенькие плечики трясутся.

А у меня от этой её тряски в груди дыра размером с галактику.

Глава 13

Мне кажется, я рассыпаюсь, раскалываюсь на мелкие кусочки. Я отвыкла! Всего за какой-то год отвыкла от того, что мне помогают, поддерживают именно вот так!

Нет, конечно, помощь была! Если бы не Ирина Вениаминовна я бы вообще не выжила, к сожалению ей не удалось помочь нам с Ариной вернуться домой, но и то, что у меня есть работа и место, где мы можем жить – уже более чем ценно.

Мне и подруги пытались помогать. Школьные – Катюшка и Марта. Но они сами студентки из обычных семей, от них я только моральную поддержку могла принять. А подруги из студии…

Когда-то одной из самых близких была Аделина. Я делилась с ней всем, самым сокровенным. Ей единственной рассказала про тот поцелуй с Данилой. Ей плакалась, когда заболела бабушка. Её просила о помощи, когда надо было организовать похороны.

Тогда уже я понимала, что для неё наша дружба кончилась, но всё надеялась, что ошибаюсь. Видимо она общалась со мной, когда моя бабушка была в руководстве. Её боготворили студийцы, находиться рядом с таким человеком было честью. И еще бабуля по доброте душевной помогала. Брала картины моей подруги на конкурсы, на выставки, да еще и уроки частные давала бесплатно. Занималась и со мной, и с Аделиной, не делая разницы.

А когда всё это закончилось – закончилась и дружба. Ада даже похороны проигнорировала – не пришла. А потом просто отвернулась от меня, когда я подошла к ней на занятии. И понемногу начала превращать мою жизнь в ад. Ада в ад. Очень символично.

Да Винчи… Увы, знаю, что Аделине нравился Даня, правда, по простоте душевной я не сразу это поняла. Сама открыла ей свои чувства. Ада потом спрашивала меня, буду ли я продолжать отношения, тогда, когда он уехал так надолго.

Что продолжать? Отношений ведь и не было? Просто танец, просто сумасшедший, крышесносный поцелуй. Просто мои чувства…

И его сообщения, на которые не было сил отвечать, потому что с бабушка оказалась в больнице, и я знала, что мы её теряем… Я отошла в сторону. А лучшая подруга попыталась начать с ним встречаться, насколько я понимаю – безрезультатно.

И это тоже стало одной из причин её ненависти.

- Сонь… тихо… всё… успокойся…

Он обнимает меня, а я стыжусь своих слез, стыжусь того, что бросилась к нему, стыжусь того, что не могу отказаться от того, что он купил. Должна! Да! Потому что… мне так легче. Не брать помощи, не рассчитывать на неё. Я знаю. Потому что когда рассчитываешь, потом бывает больно и тяжело, если в помощи отказывают.

- Сонь… мне идти надо. – говорит, но сам не отстраняется. Приходится мне опустить руки, голову, отодвинуться.

- Да, прости… прости я… Извини. Я… я верну деньги за продукты, у тебя остался чек.

- Тебе так хочется меня обидеть, да? Почему?

- Ты что? Я… я знаю, что все это дорого. Ты… тебя потом спросят на что ты потратил, и…

- Кто спросит? – его голос становится жёстким, таким… мужским что ли, словно вот сейчас я его реально обидела.

- Родители… ты… это же они тебе дают?

Говорю, и сама понимаю, что на самом деле обижаю дико! Его тело напрягается, дыхание сбивается.

- Сонь, я давно уже в состоянии заработать сам. Как музыкант, как фотограф. Я не прошу у родителей денег и мне не нужно отчитываться, поняла?

- Прости меня, я не хотела…Но… ты должен понять, я так не могу. Не могу просто взять.

- Хорошо, бери не просто. Бери… с благодарностью. – я не могу поднять глаза на его лицо, но понимаю, что он усмехается. – Скажи просто – спасибо тебе Данечка, ты настоящий друг.

- Спасибо… Да… Данечка… - выдыхаю его имя, кажется слишком… слишком чувственно, и дико заливаюсь краской, он не должен узнать, что я переживаю, не должен знать о моём отношении к нему.

- Вот и прекрасно. А если… если ты хочешь помочь мне в ответ, то… соглашайся на фотосессию.

Удивленно поднимаю взгляд. Он серьёзно?

- Какую фотосессию?

- Мне для портфолио нужна серия портретов, с детьми. Вы с Аришкой идеальные модели. Поможете?

- Аришка непоседа, я её нарисовать не могу, она всё время вертится.