Девочка Давида

Виктор пошел со мной, его напарник остался у дверей. Мне так немного спокойнее, чтобы с Давидом кто-то остался. Мы спустились вниз на лифте и оказались в ресторане гостиницы. Время было раннее, и почти все столики были пусты.

— Его зовут Игорь. Хозяин доверяет ему, — сообщил Виктор и подвел меня к столику.

Мое удивление достигло пика, когда рядом с Игорем — примерно ровесником моего мужа, я увидела знакомую девушку.

Это была Маша.

Из роддома, в котором я лежала. Маша — это девчушка с дитем, которая рано лишилась мужа.

— Жасмин! — воскликнула она, — это ты?

— Мы ждали вашего мужа, Жасмин, — недовольно добавил Игорь, но представился и немного улыбнулся.

Хмурый молодой человек. Чем-то схож с Давидом, вероятно — деятельностью. Маша быстро защебетала ему, что мы знакомы, а затем внезапно прильнула к нему.

Как они познакомились?

Впрочем, ладно. Маша — взрослая девушка, она сама должна понимать все риски любви с таким мужчиной, как Игорь.

Я села за столик и выжидательно посмотрела на Игоря:

— Мой муж еще спит. Но документы, которые вы должны были ему отдать, предназначены мне. Литейников Олег — мой отец.

— Информация конфиденциальна, Жасмин.

Маша вступилась за меня:

— Игорь, она не лжет. Ты же знаешь, кто она. Ты сам раздобыл информацию на нее для Давида.

— Маша, ты много говоришь, — отчеканил Игорь.

— Прости.

Я благодарно посмотрела на девушку, когда Игорь все же протянул мне черную папку. Я открыла ее, полностью проигнорировав подошедшего официанта.

Я стала вчитываться в каждую строчку. Папка была увесистая — вероятно, отец долго лечился.

— Боже, — я вздохнула.

У папы действительно был рак. Результаты последнего обследования были датированы февралем. А в марте его не стало.

Смахивая дурацкие слезы, я читала, читала, читала…

Затем захлопнула папку и прижала ее к себе так сильно, как хотела бы обнять отца.

Я встала с места. Не хотелось видеть жалость в их глазах.

— Маша, еще увидимся, — прошелестела я.

Я не лгала. Теперь моя судьба с этой девушкой — неразрывно связана. Наши мужья, как оказалось, общаются тесно.

Бросив взгляд на Игоря, я заметила, как он смотрит куда-то вдаль — за мою спину. В сторону выхода из ресторана.

— В чем дело? — я оглянулась, но не заметила никого подозрительного.

— Показалось, — нахмурился Игорь.

— Я сообщу мужу, что вы отдали мне документы. Еще раз спасибо, Игорь.

Я посмотрела на Виктора и кивнула, мол, можем идти. Виктор все понял без слов, он повел меня обратно к лифту. Коридор был длинным и безлюдным, мне казалось — мы шли вечность.

И все было более-менее хорошо.

Я стирала накатывающие слезы, по пути еще раз прочитывая диагноз, поставленный папе. Опухоль головного мозга. Дата, печати, диагноз. Последний, кстати, неутешительный.

Давид доказал мне, что я не права.

Снова.

Это чертовски больно, но также я благодарна ему. Он делает все для меня.

— Госпожа!

Я обернулась.

В эту секунду раздался выстрел.

Я такие вещи сразу понимала. В памяти отложилось, как стреляет оружие. Навечно.

— Виктор! — закричала я.

Я отшатнулась. Тело охранника передо мной медленно оседало вниз. Еще эти дурацкие слезы так невовремя лишили меня зрения — перед глазами все расплывалось.

Поэтому я не успела осознать.

Поэтому я не успела увидеть.

Но по запаху сразу поняла — за моей спиной был Доменико.

Позже я пойму, что он выжидал нас за углом, ведущим к лифту.

Голову прожгла боль, и в глазах резко задвоилось. Он ударил меня, обездвижил. Я почувствовала, как грубые руки ублюдка схватили меня за волосы и силой затащили в какой-то номер.

Здесь было так тихо, что жуткий голос Доменико остро впечатался в память, кажется, навеки:

— Помнишь, что я обещал тебе, маленькая шлюшка? Придет время, и я с тобой разберусь, — он ухмыльнулся, — время пришло.

Глава 38

Когда боль в затылке немного отпустила, я смогла повернуться, чтобы взглянуть в его лицо. Вместе с пониманием случившегося пришло озарение. И неужели я любила этого подонка?

Затем появилось стойкое желание плюнуть ему в лицо.

Что я успешно и сделала.

— Катись к дьяволу, подонок! — выплюнула я.

Лицо Доменико исказилось в гримасе ярости.

Чтобы какая-то девчонка, его воспитанница, унизила Доменико? Я поплатилась за это моментально.

Доменико поднял меня с пола — за волосы, и резко ударил в живот. Закричав от боли, я вдруг поняла, что его пощечины были ничто по сравнению с этим ударом.

— Да ты, я смотрю, осмелела. Кем ты себя возомнила, шлюха? Думаешь, родила двух недоносков и госпожой стала?

Его голос напоминал змеиный шепот. Омерзительный, внушающий отвращение. Он перешел на крик, крепко удерживая меня за волосы.

А я и звука не могла выдавить.

Хотя хотелось. Отомстить за своих детей — в том числе. Никто не смеет называть их так.

Я открывала и закрывала рот как рыба, выброшенная на берег. И молчала.

Молилась только, что Виктора кто-нибудь увидит. Что позовут на помощь. Что чудом меня найдут.

Но такого не случится. Я видела, как люди Доменико затащили Виктора в другой номер. Наверное, он уже мертв. В любом случае меня ждет та же участь — либо от рук Доменико, либо сердце, наконец, не выдержит.