Девочка Демона

Она налетела на какой-то шкафчик, ударилась ногой, охнула и похромала в прихожую. Здесь нельзя оставаться. Почему он не сказал сразу?!

— Полина, вернись! — крикнул Демон.

Она вспомнила, что оставила сумочку в комнате.

— Полина, я пошутил. Здесь никого нет, — добавил Демон. — Ну, кроме меня. И мне нужна… твоя помощь.

Она остановилась на полпути.

— Опять шутишь?

Полина поморщилась — ее голос заметно дрожал.

— Нет. Но… при одном условии.

— Что еще за условия?

— Ты ни о чем не спросишь. И не будешь ждать объяснений.

— Что? — не поняла она.

— Ты запретила говорить… на одну тему. И я пообещал, что не нарушу твое табу. Хочу, чтобы и ты…

— Но я не понимаю, о чем ты! — перебила его Полина. — О чем нельзя спрашивать?

— Увидишь — поймешь, — мрачно пообещал Демон.

— Хорошо, обещаю, — быстро согласилась она.

Не умирать же от любопытства!

— Крови не боишься? Умеешь обрабатывать… ссадины? — спросил Демон из темноты.

— Не боюсь… Ссадины? Ты подрался, что ли?

— А обещала не спрашивать!

— Ой… Молчу, — спохватилась Полина. — Да, умею.

— Аптечка в ванной комнате. Бери ее и иди сюда.

Демон лежал на животе, по пояс укрытый легким одеялом. Он включил лампу у кровати, и Полина остановилась, как вкопанная, едва его увидела. Было, чему удивляться! Демон не дрался. Его выдрали.

Полина не спутала бы следы от плети ни с чем другим. Ей повезло, плетью ее не пороли, однако она видела других… с такими же следами. Но… Демон?! Он же доминант. Он сам признался! Какой-то спор? Или…

— Чего застыла? — проворчал Демон. — Если в обморок грохнешься, так и будешь лежать. Я не в том состоянии, чтобы заботиться о тебе.

— Неожиданно, — выдохнула Полина.

— Ты обещала.

— Да, помню. — Она открыла аптечку и поставила ее на тумбочку. — Лекарство пил? Обезболивающее?

— Да. Просто продезинфицируй и наложи мазь.

— Я знаю, что делать. Но будет больно…

— Уж как-нибудь, — скривился Демон.

И отвернулся, уткнувшись лицом в подушку.

Полина достала пузырек с перекисью. Вопросов действительно много, но нельзя задать ни одного. Что ж, это справедливо. Ведь и Демон догадался, кто она, но не касается больной темы. Значит, и Полина не должна любопытничать. Надо сосредоточиться на ранах.

Полина тщательно обработала каждую, хоть они уже и покрылись корочками. Демон рвано дышал и сжимал кулаки так, что белели костяшки пальцев. И кто его так… И, главное, зачем?!

Спрашивать нельзя, но никто не запрещал Полине думать. Это определенно связано с тем, что Демон — тематик. И если он позволил себя выпороть, то либо принимал наказание, либо проиграл спор, либо любит боль. Первое — сомнительно. Демон сам кого хочешь накажет! Второе… тоже. Он не такой, чтобы спорить на порку. Значит, он… мазохист?

Час от часу не легче!

Полина даже губу закусила, чтобы не ляпнуть что-нибудь ненароком. Она здесь для того, чтобы помочь. А если победит любопытство, Демон воспользуется удобным случаем и докопается до ее истории. Этого нельзя допустить.

Следы от порки находились на верхней части спины. Но когда Полина случайно задела одеяло, и оно немного съехало, то синяки обнаружились и ниже. Как и то, что на Демоне не было белья.

Полина потянула одеяло вниз.

— Ты охренела?! — взвился Демон.

— Там тоже надо обработать, — возразила она.

— Там нечего обрабатывать!

— Ты просто не видишь…

— И тебя никто смотреть не приглашал!

Он натянул одеяло обратно.

— Все, спасибо. Можешь идти.

— У тебя в холодильнике есть лед?

— Полина! Ты не услышала, что я сказал?

— Все я услышала, — вздохнула она. — Не надо так грубить, Дима. А то я ж могу пару фоток сделать на память, а потом в сеть выложить.

Кажется, он онемел от такой наглости. Во всяком случае, заткнулся. И с кровати не подскочил. Видимо, сил действительно не осталось.

Лед Полина нашла в холодильнике. Завернула кусочки в полотенце и, прихватив еще одно, вернулась в спальню. Сдернула одеяло, накрыла многострадальный зад Демона полотенцем, а сверху шлепнула лед.

— Ты что делаешь? — простонал он.

— Лечу, — коротко ответила она.

Полина снова сходила на кухню — приготовила Демону сладкий лимонный чай. Какао или шоколада не нашла, так что пришлось довольствоваться медом. Для удобства налила напиток в бутылочку и опустила туда длинную соломинку.

Пить Демон хотел. Полине показалось, что у него температура, но проверять она не стала. Если и есть, то небольшая, и пройдет к утру. Мазь и лед сделали свое дело, Демон задремал. Она воспользовалась этим и, сняв лед, осторожно намазала ягодицы гелем от синяков.

Интересно, и о чем он думал? Как бы справился один? И вообще, кто его порол?

Последняя мысль вызывала дискомфорт. Как будто кто-то царапал когтистой лапкой по сердцу. Женщина? Его порола женщина? Наверняка! Та самая Даша, которая «друг»? И это, конечно же, не измена. Они еще не муж и жена. И вообще… навряд ли Демону есть дело до ее чувств.

А они были — противоречивые, пугающие. И пусть Полине совершенно не нравилось то, что она испытывала, лучше от этого не становилось.

Убедившись, что Демон крепко спит, она ушла из спальни. И еще долго стояла у открытого окна лоджии, не замечая ни прохладного ветра, ни слез, текущих по щекам.