Девочка. Девушка. Женщина (СИ)

— Я знаю, — подтвердил я, растирая Катины взволнованно поднимающиеся и опускающиеся плечи. — Что дальше?

— Дальше? Год брака, Артур. Я прошу год брака. Семь месяцев до родов и первые полгода жизни нашего ребенка я не хочу быть одна. И если через этот год ты захочешь от нас уйти, я отпущу.

— От тебя уйти, — поправил я, слыша, как с оглушительным лязгом за спиной захлопывается дверь клетки.

— Хорошо. Если ты захочешь уйти от меня, я не стану препятствовать. Клянусь. Можем даже подписать соответствующее соглашение.

— Зачем тебе это, Кать? Что это изменит? Продлит агонию? Твою и мою? — я психовал, с трудом контролируя голос.

— Нет. Это убережет тебя от ошибки. Ты же не думаешь, правда, что эта девочка станет тебя ждать? — голос Кати дрожал, и самое паршивое, что она действительно верила в то, что спасает меня от самого себя.

— Ее зовут Есения, — сощурился я.

— Не суть. Ты понимаешь, о чем я. Я прошу у тебя год. Шанс для нашей семьи. Но предупреждаю, что не потерплю ваших встреч за спиной. Я… Артур, я этого не заслужила, ты знаешь.

— Знаю. Я только не знаю, зачем тебе это нужно. Потому что это ничего не изменит. Ты заставляешь меня быть жестоким. Но правда в том, что мы уже пробовали. И ничего не вышло. Считай, я безнадежно люблю другую. Такой вот, блядь, конченый однолюб.

Не хотел ей боли, да. Просто все для нас прояснить.

— Тогда дай мне с достоинством выйти из этой ситуации. Я прошу всего год. И свадьбу, которую ты сам затеял.

Блядь. Вот просто блядь. И что тут скажешь, если каждое слово — правда? Нарезая круги по кухне, я просто с ума сходил. Прикидывал то так, то эдак, и понимал, что каким бы спорным не было это решение, я не могу Кате в нем отказать. Она была права. Я сам ее в это втянул. Сам сделал ей предложение. И теперь… Я действительно был не в праве заставлять Катю расхлебывать мои ошибки, отменив в последний момент торжество. Да и вообще… Разве я смог бы в открытую встречаться с Есенией, оставив Катю? Нет. Потому что тогда бы и ей досталось. А я не мог допустить, чтобы мою девочку за глаза звали разлучницей и смешивали ее имя с грязью.

— Хорошо. Пусть будет по-твоему.

Глава 21.1

Я проснулась, испытывая странную легкость, несмотря на то, что голова была как будто в тумане. Полежала немного с закрытыми глазами, наслаждаясь давно забытым ощущением покоя, и чуть с ума не сошла, когда на меня обрушились воспоминания о вчерашнем. Резко села на кровати. Руки метнулись к глазам, отгораживая меня от мира. Виски сдавил резонный вопрос: а что если мне все это привиделось? От боли замутило… Остатков сил стоило заставить себя оглядеться. Хм… Все, как я и запомнила: небольшая, но отдельная палата, выкрашенные кремовым цветом стены, удобная функциональная больничная койка, тумбочка, небольшой шкаф. И только свет в палате был выключен, а за окном то ли вечерело, то ли, наоборот, светало. А еще я же тут одна находилась…

— Ты побудешь со мной, пока я не усну?

— Конечно. Закрывай глазки. Ох и напугала же ты меня.

Я осторожно провела дрожащими пальцами по рукам, ощупала ребра, пошевелила стопами. На первый взгляд со мной все было в полном порядке. Встала, на нетвердых ногах прошлась. Только тут почему-то вспомнив, что там, на сцене, я была не одна, и такой накатил ужас…

— Уже проснулась наша звездочка? Доброе утро!

Я обернулась к двери, метнулась к вошедшей медсестре:

— Доброе. Скажите, кроме меня к вам еще поступали люди? Кто-нибудь пострадал?

— Несколько человек. Но вы, пожалуйста, не волнуйтесь. С ними все будет хорошо. Там несерьезные травмы.

— Правда? Это хорошо, — прошептала я.

— Кстати, тут ваши друзья просили кое-что передать.

Медсестра потрясла у меня перед носом объемным пакетом. Я с любопытством нырнула внутрь. Да это же мои вещи, которые я оставила в гримерной: костюм, носки, белье, куртка! Но, главное, небольшой рюкзачок, в котором лежал телефон.

— Спасибо! — горячо поблагодарила я медсестру, доставая айфон из кармашка. К счастью, батарея еще не сдохла. Я ткнула в иконку мессенджера, чтобы проверить рабочие чаты, но залипла совсем на другом сообщении. Боже мой! Он правда мне пишет…

«Привет. Как ты, малыш?»

«Теперь точно хорошо», — настрочила в ответ, мочками ушей чувствуя расползшиеся в неприлично широкой улыбке губы. И тут же, не удержавшись, добавила: «Когда ты приедешь?».

Я ведь могла спросить? Теперь могла, правда? Он сам дал мне на это право. Если я все верно поняла.

«Где-то через час. Норм?»

«Конечно!» — отправила я и вдогонку накидала не меньше двух десятков сердечек самых разных мастей. По-детски, да, кто ж спорит. Но в онлайне я только так могла выразить свои чувства.

«Нам нужно будет поговорить».

Рука рефлекторно отдернулась от телефона и сжалась в кулак. Сердце тревожно разогналось. Я смотрела на погасший экран, чувствуя, как на коже выступает холодной испариной накативший, как цунами, ужас.

Экран мигнул.

«Почему ты молчишь?»