Девочка для Беса

— Пожалуйста, помогите. Я не хочу. Прошу вас, помогите! — я схватилась за рукав его рубашки.

Но парень с силой оттолкнул.

— Пошла вон, шалава, — проговорил таким тоном, как будто я мерзкая, падшая, грязная.

Толкнул и я влипла в грудь Савицкого. Он обнял, а я снова толкнула его и отпряла. Но натолкнулась на другого человека, тот толкнул меня к третьему. Они улыбались и скалились. Их забавляла эта лёгкая игра. Забавлял мой испуганный взгляд, прозрачное платье и босые ступни. Всё это нравилось им и смешило. И каждый толкающий доволен и рад.

Я шаталась, хватаясь за руки, но они снова отталкивали. Пока я не упала на пол.

— Ну, хватит, — сказал Савицкий, — отведи ее наверх и привяжи к кровати, — приказал кому-то.

— Жора, что ты с ней возишься, — выкрикнул один, — отдай пацанам, пусть оттянуться.

— Вам своих шлюх мало? — обернулся Савицкий и проговорил это тоном хозяина, который будет сам решать, куда девать свои вещи.

Меня подхватили подмышки, поставили на ноги. И потянули обратно.

И снова я как будто отключилась от действительности. Ничего не чувствую. Иду, меня тянут, подталкивают в спину. Приводят в комнату, стягивают руки веревкой и привязывают к спинке кровати.

— Да детка, — слышу сквозь равнодушную задумчивость, — сиськи у тебя что надо. Дай уже ему и он отвяжется. Чего выламываешься?

Все ушли. Я осталась одна. С закинутыми вверх руками. Лежу.

Не получилось сбежать. Думала, получится хотя бы спрятаться в этом здании.

Тихие шаги оповестили о приходе Савицкого.

Я закрыла глаза, не хочу его видеть.

— Открой глаза, — проговорил он.

Но я упрямо их закрываю. Отворачиваюсь.

— Если не откроешь сейчас глаза, позову пацанов и пусть трахают тебя, во все дыры.

Пришлось открыть.

Савицкий стоит передо мной, рубашка уже расстегнута и манжеты болтаются. Пальцы держат бутылку с прозрачной коричневой жидкостью.

Он медленно подошёл к столу, поставил бутылку и повернулся. Начал расстёгивать брюки. Не торопясь, разглядывая меня, расстегнул последние пуговицы рубашки. Распахнул, обнажил плечи. Стянул.

— Ты меня удивила. Ещё не одна телка с таким упрямым постоянством не бегала от меня. Ты первая. И от этого ещё больше хочется тебя трахнуть. Сначала я хотел нежно, но теперь ты меня разозлила, значит буду трахать грубо.

Он откинул рубашку в сторону и начал снимать брюки.

Я снова закрыла глаза.

— Открыла, я сказал, — последовал приказ.

Я открыла, он уже снимает черные трусы.

Смотрю и мне страшно. Его вздыбленный вверх член, словно змей. Не хочу верить, что сейчас этим своим членом он будет протискиваться в меня.

Савицкий встал на колени на кровати и приближается. Взял мои ноги раздвинул максимально насколько они раздвинулись. Плате сетка полезло наверх. Обнажая сначала ноги, а потом и все остальное. Всё открыто. А я начинаю дрожать.

— Начнем без прелюдий, — он плюнул мне на лобок, провел пальцем и ладонь скользнула вниз. В меня. Я изогнулась от неожиданности и желания высвободится.

Второй рукой Савицкий потянул платье наверх, открывая все больше тела. Обнажая живот и грудь.

— Будешь дергаться, буду делать больно, — проговорил он, придвигаясь ближе.

Я лежу с поднятыми вверх руками и не сопротивляюсь. Бессмысленно что-то делать. Бесполезно.

Подняла голову, смотрю в потолок.

— Смотри на меня, — приказывает.

Но я не слушалась, а просто безучастно смотрю вверх.

— Ну как хочешь.

И я чувствую, как его член проникает в меня.

62. Ева

— Ох, ничего себе, девочка, как у тебя там узко, почти девственница. Давно у меня не было таких тугих.

Молчу, отворачиваю лицо, как можно сильнее. Отодвигаю дальше. Напрягаюсь. Не хочу. Чтобы его дыхание не попадало на меня.

— Вот так, да, напрягайся. Просто охренеть как хорошо. Ничего что не хочешь, ещё немного и ты поймешь, как тебе со мной повезло. Такую дырочку отдавать в притон — это преступление.

Он натягивает мои бедра на свой член. Вставляет, без остановки.

— Сладенькая. Безумно сладкая Ева.

Он ложится сверху, подтягивает за талию, всасывается в грудь. Облизывает сосок, сминает губами. Терзает, скользит по груди языком.

Я пытаюсь противится расслаблению тела, но плохо получается. И я дышу, всё сильнее вдыхаю запах чужого мужчины.

Его движения плавные, не грубые, но глубокие. Тело в разрез желанию наполняется негой и требует, получает. Оно не слушает меня. Не воспринимает приказов ума.

Руки натягиваются, верёвка впивается в запястья. Грудь моя торчит, на уровне лица Савицкого. Соски направлены прямо в рот этому человеку, а он хватает их губами и отпускает. Прикусывает, сосок один за другим, проводит по нему языком. Лижет.

Трудно не подаваться. Трудно сопротивляться. Потому что тело моё отвечает на эти ласки. Но я не хочу. Мозг требует остановиться, не получать удовольствие, а тело всё равно его получает.

И от этого хуже всего. Ненавижу себя за бездействие, за слабое сопротивление. Ненавижу. Это настоящая мука. Член Савицкого всё глубже и глубже. Мощь его движений все сильнее и сильнее.

Пытаюсь думать о Бесе. Представляю. Закрываю глаза. И замираю. Расслабляюсь.

Но голос Савицкого вытаскивает меня из мечты.