Девочка для Беса

— Ну что парни, отдыхаем сегодня? — усмехнулся он, отпил из банки пиво, а потом на меня смотрит, — я даже знаю, кого вам за это нужно благодарить.

Взгляд мой стал холодным. Остановился.

— Не волнуйся, — говорю, — скажем хозяину спасибо, что поверил на слово. Мы честные бандиты, в отличии от некоторых.

Кот промолчал. Выдержал паузу, как перед важным значительным выступлением, а потом обрушил на меня всю свою былую ненависть.

— Так не хозяина, а хозяйку благодарить нужно. Она его так уговаривала, что даже на коленях.

Как пуля я вылетел с кресла, бросился на Кота, вцепился в его шею.

— Нет, Бес нет! — парни кинулись за мной.

Но не успели. С размаху я отпечатал кулак на лице Кота, он пытался увернуться, но не успел. Упал на пол, кровь хлынула из носа.

— Ну сука ты теперь не уйдешь, я же тебя падла во сне убью, — сплюнул он кровавый сгусток.

— Попробуй, — прохрипел я как бизон, вдохнув носом аж до судороги.

— А хотя нет, — его подняли на ноги и подали салфетку, — Я ничего и делать не буду, ты сам себя уроешь. Ты уже это делаешь — вот сейчас.

Я кинулся, но Лука встал между нами. Обхватил меня за плечи, сдавил тесным кольцом.

— Нет Бес, нельзя, — прошипел мне почти на ухо.

А Кот продолжает:

— Представляю, как она его уговаривала. Босс лично даже задание вам отменил.

— Заткнись Кот! — обернулся Лука, но не ослабил хватку.

Я дрожал от ярости, дёргался, а ещё пара человек держали меня и не давали приблизиться к Коту.

— Успокойся, — сдавил ещё сильнее Лука, но я тянулся к Коту.

Он взял салфетку, приложил к носу и пошел на выход из зала.

Лука потащил меня к другой двери.

— Иди освежить. Остынь.

Он с силой втолкнул меня в туалет и я влип в стену. Дверь захлопнулась.

— Что ты делаешь? — сдавленно прошипел Лука.

Я прижался к стене лбом, упёрся кулаками и два раза стукнул по так сильно, что косточки оказались в крови.

— Ты слышал, что он сказал. Она просила за меня, — я обернулся, закусил губу.

Схватился за лицо, надавил на виски. Хотелось сдавить до боли, чтобы всё что сейчас услышал делось куда-то. Лучше бы я этого не слышал.

— Тише ты, они сейчас все на ушах.

— А мне насрать.

Он подошёл ко мне, перекрыл ладонью рот и, выпучив глаза со страшной гримасой, проговорил:

— Заткнись, ты все испортишь.

Я отдернул лицо в сторону, взгляд упёрся в стену и в этот момент, я словно увидел как всё было, как Ева просила за меня на коленях перед Савицким.

Я почувствовал бессильную, тупую ярость. Перемешанную с болью. Пустой нестерпимой болью. И остро ощутил свою беспомощность, абсолютное неумение защитить свою Еву. Страшное осознание того, что я наделал, пройдя сюда.

Это я сам, собственными руками сделал так, что она сейчас здесь. Моя страшная, роковая ошибка.

— Бес остынь. Мы не должны. Не сейчас, — уговаривал Лука.

А я почувствовал, как слеза покатилась по щеке.

Я съехал спиной по стене, опустил голову на руки.

— Бес перестань, он гонит.

— Ты хорошо знаешь, что это правда. И я знаю.

— Брось, ерунда.

Я закрыл ладонями лицо.

— Зачем она это сделала? — проговорил тихо и почувствовал, как на шею легла ладонь Луки.

73. Ева

Живу в этой комнате как в темнице.

Ем, трахаюсь с Савицким, моюсь, гуляю по территории и снова ем. Меняются только мысли. Чем больше думаю, тем хуже становится.

Егор приходит и уходит. Каждый раз, когда слышу его шаги, понимаю, сейчас снова он будет трепать моё тело. Но всё что я могу только безропотно подчиняться приказам. Больше ничего.

Связь между мной, Савицким и Бесом, будет всегда. От того как хорошо я буду вести себя с Савицким, Бесу будет плохо или хорошо.

Иногда мне кажется, это происходит не со мной. Будто смотрю на себя со стороны и вижу абсолютно опустошенную темную фигуру. Движущуюся, но не живую. Во мне нет жизни, нет радости и огня. И наверное, уже не будет.

Сколько бы времени не прошло, я уже никогда не буду другой.

Савицкий сказал, через несколько дней мы поженимся. Значит уже скоро я стану полностью принадлежать ему.

Если бы точно знать, что от этой женитьбы зависит свобода и счастье Беса, я бы не раздумывая сделала это и больше никогда не возвращалась мыслями к прошлому. Не вспоминала бы, что было когда-то между нами. Вычеркнула бы из памяти навсегда и попрощалась с тем своим образом и с той, прошлой жизнью. Я бы не играла роль, а была бы женой Савицкого и возможно когда-то действительно его полюбила.

Если бы…

Мысли о Ване не просто мысли — это я сама. Я и он, одно целое, которое можно только разрезать ножом. Истечь с кровью и лишиться частей тела. Это то, что нужно разрубить и ещё тогда, оно будет жить и ныть, и напоминать. Потому что это неисчезающее, незаживающее.

Может потом будет по-другому… А сейчас именно так.

И как я могу с этим жить. Моё существование ежедневная мука. Но об этом не знает никто, кроме меня самой.

Шаги. Идёт. Вошел нервно снял пиджак, бросил на кровать, подошел к окну. Постоял, посмотрел на унылый пейзаж. Обернулся. Глянул на меня.

Я как обычно, лежу на кровати, с книгой. В маленьком тонком сарафане. Почти не скрывающем тело. И в нарядных босоножках на шпильке. Я как раз учусь на них ходить.