Девочка для босса

Больше я не заговаривала с Игнатом, просто держала его руку, пока он рулил своей большой машиной. И делал это всегда так ловко, сжимая пальцы вокруг руля, что приходилось сжимать бедра, между которыми намечалась катастрофа. Я пыталась отворачиваться, скрывать это, но Игнат как зверь втянул воздух.

– Блять, Оль, ну сколько можно?

– Да я ничего не сделала!

– Ты течешь, этого, блять, достаточно, чтобы свести меня с ума, – он вдруг резко сворачивает в карман и тормозит, выключая фары. Я вздрагиваю, когда он оставляет включенной только приборную панель, от которой его лицо разрезает острая линия, делая его опасным как никогда.

– Ты хотел доехать до клуба, – сглатываю я, но понимаю, что сейчас говорить бесполезно и сама, сама рукой нахожу рычаг и ложусь в кресле, чуть раздвигая ноги. Может и лучше, что мы сделаем это сейчас, чтобы в клуб Игнат вернулся спокойным. Трусы насквозь мокрые, даже, кажется, брюки промокли.

– Что мне делать, – смотрю на его лицо, на крепко сжатые зубы.

– Разденься, Оль. Полностью.

Я закрываю глаза, вспоминая, как однажды Игнат чуть не взял меня в машине, и тогда я порола какую-то чушь про дезинфекцию.

– На меня смотри, – шипит он, вжимая пальцы в мое плечо, и вдруг наклоняется к уху, словно нас кто-то может услышать. – Кстати, машину я продезинфицировал, так что считай, что теперь ты первая, кого здесь трахну.

– Я хочу быть последней, – совершенно неожиданно из меня вылетает. Непослушные пальцы расстёгивают рубашку, пуговица за пуговицей.

– Тебе придется это доказать.

– Я докажу, – тянусь к его лицу, а он шумно воздух втягивает, закрывает глаза лишь на мгновение, а когда открывает, я вижу лишь тьму, которая действует на меня совершено неожиданно. Я впиваюсь в его плечо ногтями и отвечаю на грубый, звериный поцелуй.

Глава 30. Оля

За какие-то считанные мгновения мы остаемся совершенно обнаженными. В машине работает кондер. Прохлада хлещет мою кожу извне, а похоть сжигает меня изнутри. Игнат сверху, трется об мой живот своей дубиной, пугает до дрожи, но тут же вылизывает страх языком. Целует, целует, не дает даже мыслить рационально. Мое тело вжато в кожаное сидение, его руки по обе стороны от моей головы, упираются в подголовник, напряженные до предела. А самое главное, я буквально тону в его запахе, в тактильном наслаждении. Каждый участок тела, кажется, занят мурашками, предвкушением, которое, словно алкоголь, с каждым шагом пьянит сильнее.

Он отрывается от меня, смотрит жадно, пока я рвано дышу, пытаясь прийти хоть немного в себя, пытаясь осознать каждую секунду происходящего, потому что мне чертовски все нравится. Нравится его вид над собой, нравится, что мы в центре города в запертой машине, и кто угодно может пройти мимо.

– Знаешь, – не выдерживаю я напряжения, – мы как будто под плащом-невидимкой.

Он сжимает челюсти, смотрит строго.

– Оль, я тебя сейчас трахать начну, а ты о детской сказке?

– Ну, Игнат, – обнимаю его, чуть в спине прогибаясь. – Ты только представь, мы в центре города, мимо идут люди, но не видят того, что мы делаем.

Игнат вжимается в мой лоб, такой же влажный, как и его.

– Ну покажи, – кивает он на член, который покоится на моем плоском мягком животе. – Что бы ты делала.

Я тут же отпустила одну руку и обхватила член пальцами. Черт, какой твёрдый. Словно труба, обернутая бархатной тканью. Неловко посмотрела в глаза Игната, но снова опустила голову. Гораздо интереснее было наблюдать за тем, как дергается в моих руках этот зверь, как пульсирует, как на самом кончике формируется влага. Во рту скапливается слюна.

– Вытащи язык.

– Что?

– Язык вытащи, – требует он хрипло, и я достаю, чувствуя, как по нему тут же слюна бежит. Так стыдно, что между ног начинается бурление, я ерзаю задницей, чувствуя, как там растягивается по коже сидения влага.

– Кажется, я пометила твою машину.

Игнат хмыкает и толкает палец одной руки мне в рот.

– Ты и меня пометила, Дикарка. Соси палец и води рукой по члену.

Я выполняю его указания, плавлюсь изнутри, чувствуя, как стреляет между ног, которые я раздвигаю шире.

– Еще шире.

Он чуть сползает вниз, сгибает колени. Наверное, ему жуть как неудобно, но скорее всего плевать, потому что он сжимает челюсти и дает новое указание.

– Сама вводи в себя член.

– Сама? – мычу я с пальцем во рту.

– Ну конечно, чтобы ты потом не говорила, что я насильник.

Я с укоризной смотрю на него, но принимаю правила игры, потому что сама вывела его на эти негативные эмоции. Обхватываю член крепче.

– Да, Оль, да, – шипит он, пока я чуть приподнимаюсь, направляю ствол в себя, втягивая носом воздух. Он смотрится сейчас таким огромным, что кажется, разорвет меня на части.

– Убрать руку?