Девочка для Черного

Черный захлопывает дверь с грохотом. Надвигается на меня. Даже закричать не успеваю, издаю приглушенный вопль, потому что этот подонок сразу же закрывает мой рот ладонью, зажимает, толкая к стеллажу с лекарствами.

Вниз летят упаковки. Разбиваются какие-то склянки.

– Рано кричишь, – хрипло бросает Черный, с шумом втягивает воздух и криво ухмыляется: – Я еще ничего не сделал.

13

Очень хочу завопить, но он настолько крепко зажимает мой рот, что вырывается только приглушенный звук. Стон ужаса и отчаяния.

– Реально верила, что это конец? – издевательски спрашивает Черный и глазами меня пожирает. – Нет, это только начало.

Застываю от его жуткого напора. Холод сковывает мое тело. Массивная ладонь забирается под мою кофту, свободно скользит по заледеневшей коже.

Этот подонок упивается своим превосходством. Движения у него резкие. Порывистые. Жадные. Но именно эти прикосновения и помогают сбросить оцепенение.

Я дергаюсь. Судорожно вырываюсь из железного захвата. Отчаянно сопротивляюсь, но ничего не получается.

Черный держит так крепко, что начинаю задыхаться. От страха. От паники. Его глаза горят, а губы кривятся в ухмылке. Взгляд мерзавца четко показывает, что теперь он точно не остановится. Все решил. Больше никаких шансов не даст.

Нервная дрожь пробегает по моему телу как электрический ток.

– Вот, – усмехается Черный и хрипло продолжает: – Разогрелась. Тебе самой уже по кайфу. Скоро еще просить будешь.

Он смотрит прямо в мои глаза.

Ладонь, зажимающая мой рот, чуть перемещается. Большой палец проходится по скуле, медленно поглаживает. Странная ласка. Пугающая. Особенно в тот момент, когда другая рука подонка грубо раздирает мою вязаную кофту.

Слышится треск. Материя больно впивается в кожу. Бряцает молния, которую буквально выдирают с мясом.

И на контрасте с этими жесткими движениями пальцы мерзавца мягко ласкают мои щеки.

Нет. Нет! Все внутри протестует. Но Черному явно плевать на отказ. Он вообще не понимает, как это бывает.

Я дожидаюсь, пока его ладонь еще немного смещается вниз. Терплю то, как его пальцы скользят по моему лицу. Морщусь.

Один. Два…

Кусаю этого гада. Впиваюсь зубами в его руку. Изо всех сил пробую ударить ногой. Лягнуть. Заезжаю коленом по бедру. Но захват не ослабевает.

Черный оскаливается.

Убирает руку, но только чтобы сжать мое плечо.

В голове нет никаких мыслей. Нет никакого плана. Просто стараюсь освободиться. Извиваюсь и царапаюсь. Шарю руками по полкам стеллажа, но ничего подходящего никак не попадается.

Картонные коробки. Пластинки лекарств. Этим даже стукнуть нельзя.

Умом понимаю, что Черный гораздо крупнее меня. Намного сильнее. Скрутит в один момент. Но сдаться не могу. Лихорадочно сопротивляюсь.

– Помогите! – кричу. – Помогите! Прошу!

Черный наблюдает за мной. Мрачнеет. В его темных глазах вспыхивает нечто новое. Опасное. Беспощадное.

Он так смотрит на меня, что слова вдруг забиваются в горле. И я замолкаю. Застываю. Теперь ни звука выдать не могу. Атмосфера меняется за секунду.

Воздух электризуется от напряжения.

Я сглатываю с трудом. Кожей ощущаю угрозу, которая исходит Черного. Еще пару мгновений назад внутри билась надежда. Пусть глупая, безотчетная. Пусть…

А теперь я отчетливо понимаю. Никто не придет. Никто не спасет.

Этот зэк привык получать все, что пожелает.

Он на взводе. Дышит шумно и тяжело. Его рот застывает в зверином оскале. В его беспросветном взгляде четко читается мой приговор.

– Наигралась? – хрипло спрашивает он. – Ну хватит.

Его ладони так сильно сжимают мои плечи, что я всхлипываю. Глазам становится больно. Невольно моргаю, и чувствую, как слезы срываются с ресниц.

– Это, – он мрачно ухмыляется. – Больше не спасет.

Подается вперед. Слизывает соленые капли. А потом прихватывает тонкую кожу на скуле зубами, чуть царапает.

Точно животное. Дикое. Безумное.

От его прикосновений меня трясет.

– Ты слишком долго дразнишь, – прибавляет отрывисто и отодвигается, чтобы поймать мой взгляд.

– Нет-нет… не дразню… я… – запинаюсь.

Фразы просто забиваются в груди. Шумно втягиваю воздух.

– И нечего так смотреть, – жестко бросает Черный.

– Но я…

– Я возьму все, что захочу, – прищуривается и склоняет голову к плечу. – Сейчас. Ты мне и так много задолжала.

Гад. Урод. Ничего я тебе не должна!

Хочется снова заорать. Только что это поменяет? Как поможет? Нужно что-нибудь придумать. Нужно найти выход.

Только времени размышлять больше нет.

Сильные руки обхватывают талию. Рывком утягивают назад. Дергают настолько сильно, что кажется, на куски разорвут.

А дальше Черный выражается так мерзко и грязно, что я немею. Но это уже наименьшая из моих проблем.

Гад сметает все со стола. Документы, коробки с лекарствами. Увесистые папки. Все это летит прочь. И он грубо толкает меня к столешнице, разворачивает спиной.

– Нет! – вскрикиваю.

– Ты это слово забудь, – рычит урод, наматывает мои волосы на кулак и прижимается сзади. – Все, доигралась.

Он заставляет меня распластаться на столе. Наваливается сверху. Больно ударяюсь животом о деревянный край.

– Пусти…

Черный прижимается теснее.

И я застываю. Теперь и двинуться страшно.