Девочка для вожака, или Замуж за волка (СИ)

Ничего ей не хотелось сильнее, чем повернуть назад. Чтобы отец признал свою ошибку, и они вернулись бы в безопасную деревню, на просторную ферму. Мужество почти покинуло Мари, и она готова была расплакаться, но напомнила себе о цели их переезда.

Ее мать, Амалия, не шевелилась, накрытая плотным слоем одеял. Мари осторожно заправила ей за ухо выбившуюся прядь волос — светлых, почти белых, как и у нее самой. Потом она судорожно вздохнула и, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, вытащила книгу бабушки.

Эта книга была сокровищем Ильзе. Она охраняла ее и берегла так, словно листы были сделаны не из бумаги, а из чистого золота.

— Чтение — это привилегия, Мари, — строго говорила бабушка внучке, когда та пыталась протестовать против уроков. — И большинство людей вроде нас такой привилегии не имеют. Но поверь мне, в какой бы передряге я не оказывалась, чтение всегда оказывалось ключом к разгадке самых чудесных тайн.

И теперь Мари начала ее понимать. Она перелистывала страницы, словно это поможет отогнать сгущающуюся тьму, и вчитывалась в аккуратный почерк бабушки. Разглядывала картинки, которые рисовал дедушка. Они записали в этой книге все приключения, которые им довелось пережить в молодости.

Мари пыталась притвориться, что ее собственная поездка — это тоже начало доброго приключения, но странные звуки из-за деревьев то и дело заставляли ее вздрагивать. Притворяться оказалось сложнее, чем она думала.

Они ехали весь день, но о наступлении ночи Мари догадалась только потому, что отец остановился и начал разводить огонь. В этом лесу день от ночи был почти не отличим. Варин, тихо ворча себе под нос, возился с трутом. Когда огонь, наконец, разгорелся до приличных размеров, отец принялся жарить соленую рыбу, которую они взяли с собой.

Мари еще раз проверила мать. Точнее, то, во что мать превратилась за год почти беспрерывного сна. Ее болезнь началась так внезапно, что Мари до сих пор было трудно в это поверить.

В день, когда всё произошло, они вместе трудились в маленьком аккуратном саду.

— Поработай сама над полынью, хорошо? — сказала Амалия и медленно поднялась на ноги. — Кажется, я перегрелась. Пойду прилягу на пару минут.

Неуверенной походкой она направилась в дом.

— Мама, всё хорошо? — встревоженно спросила Мари.

Амалия махнула рукой.

— Да, всё в порядке. Просто немного отдохну и всё.

На пороге она обернулась и тепло улыбнулась дочери. Мари еще не знала, что это последняя улыбка матери, которую она видела. Через минуту из дома раздался звук глухого удара и звон разбитой глиняной посуды.

Девочка вбежала в дом и увидела мать на полу, без сознания. В голове тут же пронеслось, что мама умерла, но всё-таки Амалия прерывисто и неглубоко дышала. Тогда Мари выбежала на дорогу и закричала:

— Позовите целителя!

Она кричала, пока горло не начало саднить, а голос не превратился в хрип. На ее крики сбежались все соседские женщины, пытаясь успокоить Мари и выяснить, что происходит. Когда прибыл целитель, всякая надежда на быстрое выздоровление Амалии оказалась потеряна.

— Сонная болезнь, — заключил седовласый лекарь.

Неизлечимая болезнь. Мари думала, что она и сама вот-вот потеряет сознание, глядя на мать, которая лежала белая, словно снег, и неподвижная, как стекло. По настоянию врача и друзей Варин перевез жену в дом ее родителей, и уже оттуда бабушка и дедушка разослали мольбы о помощи во все ближайшие и дальние города.

За исцеление дочери они обещали щедрую награду, и на это обещание откликнулись многие. Лекари приходили и уходили, сливаясь в сознании Мари в образ одного хмурого человека. Он неизбежно качал головой и бормотал, что ничего нельзя сделать. Постепенно надежды у семьи почти не осталось.

— Мы уже видели такое раньше, Варин, — однажды услышала Мари шепот бабушки, обращенный к отцу.

— Да, да, я знаю, — рявкнул отец. — А потом волшебница исцелила прекрасную девушку, и все они жили долго и счастливо.

Прозвучало, как издевка, за которой он старался скрыть боль.

— Но это правда! — настаивал дедушка. — Если бы ты пошел к ним и попросил волшеб…

— Хватит! — прогремел Варин. — Я не собираюсь гоняться за фантазиями, пока моя жена испускает последние вздохи! Мы закончили с этим! Никакой магии!

Этот взрыв упрямства не удивил Мари — что-то подобное она слышала от отца и раньше. Бессчетное количество раз он отмахивался от бабушки с дедушкой, которые предлагали собственный способ исцелить Амалию.

Поэтому Мари повергло в шок, что отец доверился какому-то незнакомцу всего за пару дней до их утреннего побега. Она тогда пыталась поймать сбежавшую курицу и увидела, как по дороге к их дому идет улыбчивый мужчина. Ферма бабушки и дедушки стояла на самом краю деревни, так что шел он, без сомнения, именно к ним.

Мужчина остановился у ворот, и Мари нерешительно помахала ему. Отец потом сказал, что этим жестом она сама же и дала незнакомцу повод с ней заговорить.

— Ты уже старовата, чтобы гоняться за цыплятами, не находишь? — улыбнулся он.

Мари покраснела, но не от слов, а от его взгляда. Ей показалось, что он изучал каждый дюйм ее тела.