Девочка Джокера

– Ну, это не новость для меня, – заметил Артем скучающим тоном, чем разом осадил мой пыл. – Я другого и не ожидал!

– Но как же… всякое может быть! – обижено возразила я.

– С тобой точно не может быть, Сонь, – настаивал он.

Я замолчала и, понуро подтянув сумку на плече, свернула на тротуар, ведущий к общежитию.

Иногда Артем казался таким сухарем, что мне, мягко говоря, становилось неуютно при общении с ним. Как будто мы два противоположных полюса, которым по неизвестным причинам выдалось оказаться на одной территории. Возможно, роль играла разница в возрасте – Артем был старше меня на семь лет. Но все равно я как девушка всегда ждала от любимого парня отзывчивости и поддержки.

– Ладно, все равно надо как-нибудь отметить это радостное событие! – подбадривающим тоном произнес он, будто соизволил разморозиться, чтобы развеять мои невеселые мысли.

– Как-нибудь? – без особого энтузиазма уточнила я.

– Да, знаешь… можно вечером ужин сообразить! Только ты и я, – проворковал он бархатным тоном. – В теплой домашней обстановке. Как считаешь?

Я моментально напряглась, понимая, к чему он клонит.

– Артем, я…

– Соня, подожди! Я знаю, что ты хочешь сказать, – резко перебил он, расслышав настороженность в моем голосе. – Но для начала послушай: сколько недель уже прошло?! Так и собираешься бегать от меня или все же поверишь, что больно больше не будет?

Мои щеки, поцелованные морозом, стали еще румянее.

– Я тебе верю… я просто, – промямлила виновато, – просто думала, что можно как-то и по-другому отметить?

Артем шумно выдохнул в динамик.

– По-другому?

– Ну, да. Я же почти месяц только этой зубрежкой и занималась! Не знаю… хочется немного развеяться.

В трубке повисло молчание, и я уже начинала чувствовать вину за свое глупое поведение.

– Ладно, будет тебе по-другому, – каким-то настораживающим тоном согласился он вдруг. – Я тут как раз собирался в одно место наведаться… Тебя с собой возьму – там и развеешься!

– А что за место? – с любопытством спросила я.

– А вот это пусть будет сюрпризом, – отрезал он. – Ты, главное, оденься как-нибудь… поизысканнее. Там типа дресс-код.

– Эм… хорошо, – растеряно отозвалась я.

– Ну все тогда… В шесть будь готова!

Артем отключился, а я замерла на тротуаре, задумчиво прикусив губу. Предвкушение грядущего вечера приятным током расходилось по внутренностям, но кое-что перебивало этот настрой…

* * *

Спустя большую часть дня я с расстроенным выражением лица уселась на свою кровать комнаты общежития. Удерживая в руках очередное снятое платье, я смирилась с тем, что мне не просто нечего надеть, а даже выбирать не из чего!

Примерно в это же время мои соседки вернулись с пар, так и застав меня в одном нижнем белье среди разбросанной кучи скромного гардероба. Побросав сумки, Катя и Света быстро оценили ситуацию, окинув понимающим взглядом мой бардак. Я лишь тяжко вздохнула, отвернувшись к окну и не желая озвучивать очевидное.

Никогда не любила сетовать или жаловаться на жизнь, но так сложилось, что в своей я почти не имела простых радостей. У меня не было нормального телефона, лишних денег, чтобы ходить в клубы по пятницам и даже хотя бы одного, но хорошего платья! А то, что я имела, – это деньги за смены в ночном клубе, где работала официанткой, и помощь единственной бабушки, которая, несмотря на мои уверения о стабильном заработке, все равно нет-нет, да и отправляла кусочек своей пенсии. Но эти деньги я всячески берегла и тратила очень рационально.

Конечно, мне, как и каждой нормальной девочке в моем возрасте, так порой хотелось свободно пойти куда-нибудь с одногруппницами или купить понравившуюся вещь. Но я всегда помнила, что потом нечего будет есть. Или не на что – взять те же тетради, одежду на сезон да и вообще вещи первой необходимости. А просить у девчонок…

Пусть я и жила без особого достатка, но никогда гордость не позволяла просить. По крайней мере, если бы я халатно растратила деньги. Поэтому я уверена, что лучше быть экономной, чем попрошайкой! Однако, несмотря на принципы, я никогда не отказывала в помощи другим и не пыталась выделять свою позицию.

Вот такую странную, но гордую меня и воспитала бабушка.

Я лишилась родителей очень рано, так бывает… Мама умерла, когда мне было всего четыре года, а папа, не выдержав тяжести потери, начал стремительно терять себя и находить утешение в водке. Думаю, из благих побуждений он сам и отвез меня в пригород, где передал в руки бабушки Лизы – его матери. А после навсегда исчез из моей жизни.

Бабушка до сих пор не говорит, как сложилась его судьба, но, несмотря на мою обиду, что глубоко затаилась еще в детстве, никогда не позволяла думать о нем плохо.

«У каждого человека своя слабость! – терпеливо объясняла она мне, предлагая довериться опыту своего почетного возраста. – С каждого спросится на том свете. Но мы должны прощать своих родителей, чтобы потом не нести эти кандалы всю жизнь…»