Девочка и лев

– А тот волшебник? – спросил кто-то.

– Теперь я мог не тревожить обременённого делами волшебника, – сказал изобретатель часов. – А через некоторое время и сам научился понимать, когда поступаю хорошо, а когда плохо.

– А вы подарили часы той старушке, потому что она вежливая? – спросил Понимальчик.

Мастер рассмеялся.

– Нет, – сказал он, – я дал их своему другу. Но после этого часы сменили, должно быть, не одного хозяина. Люди, в которых плохое сильнее хорошего, избавлялись от подарка: кому нужны часы, если они неправильно показывают время, да ещё и шипят. А тот, кто кое-чему научился, передавал часы другим.

– Понятно, – пробасил Фок. – И никто не завидовал.

– Само собой, – кивнул мастер. – Чего же завидовать, если другой человек становится лучше?

Часы запели.

Костёр догорал. Молочные струи тумана сделались сиреневыми.

Мастер достал из кармана ключик.

– Часы заводятся раз в год, – сказал мастер. – Никто не мог этого сделать, потому что ключ остался при мне.

Он отщёлкнул крышку часов и осторожно вставил ключик в прорезь.

Слышно было, как на лугу позванивает колокольчиком Тамара. Тяжёлые капли росы, шурша, скатывались с веток в траву.

Мастер несколько раз повернул ключик.

Что-то щёлкнуло в механизме, потом послышался тоненький высокий звук, как будто птица пробовала голос.

Это запели часы.

Учителю показалось, что он снова играет отцу весёлую песенку на глиняной дудочке-окарине.

Чистая Пятка увидел себя рядом со спасённым Фоком.

Ушастик вспомнил про Тамару и с нежностью подумал о ней.

Понимальчику захотелось угостить Ленточку земляникой.

И всем отчего-то стало хорошо и грустно.

То ли оттого, что серебряное горлышко отыскало в каждом из них хорошего человека.

А может, оттого, что первый утренний луч показался из-за верхушек деревьев и позолотил крышку часов.

Может быть… Да разве всегда мы знаем, отчего нам хорошо или грустно?

Свой волшебник

Музыка постепенно стихла, словно спряталась в свой серебряный домик-луковицу.

– Так-так, – задумчиво проговорил учитель, – это… это непостижимо! – Он снял очки и потёр переносицу.

– А вы когда-нибудь ещё дадите послушать? – попросил Чистая Пятка.

– Послушать? – переспросил мастер. – Нет, пожалуй…

– Эх! – тяжело вздохнул Фок.

– …пожалуй, – продолжал мастер, – я оставлю часы у вас, в разноцветной школе.

– На целый год? – подпрыгнул Мультик.

– Да, – сказал мастер и протянул Фоку заветную луковицу, – но только…

– Что – только? – испугался Фок и прижал часы к животу.

– Часам слишком часто приходилось шипеть, и если не дать механизму отдохнуть, боюсь, он разладится.

– А мы будем… мы не будем, чтобы они шипели! – закричала Ленточка.

– Хорошо, – улыбнулся мастер, – постарайтесь, чтобы часы пели по утрам! Сказать по правде, я и не беспокоюсь – ведь в вашей школе есть свой волшебник.

Все изумлённо оглянулись по сторонам, а мастер лукаво прищурился.

– Да, – продолжал он, – этот волшебник сумел разглядеть в каждом – и в тебе… и в тебе… и в ней – самого лучшего человека. И многому научил вас.

– Что вы, – сказал учитель Так-Так, и солнце быстрым зайчиком сверкнуло в его очках, – ведь мы ещё только начинаем учиться.

Он достал школьный звонок и зазвонил.