Девочка и пёс

– Мы пойдем за папой? – Произнесла она это с такой неясно размытой интонацией, что нельзя было понять то ли она жалобно спрашивает, то ли настойчиво утверждает.

Кит наконец повернулся, посмотрел девочке в глаза и холодно проговорил:

– Нет, не пойдем. Я запру вас в корабле, где вы будете в полной безопасности. И мы будем ожидать прилета мистера Атинховского или мисс Уэйлер.

Однако это сообщение как будто бы ничуть не встревожило Элен. Она уселась попой на траву, положив локти на колени, и спокойно поглядела куда-то вдаль, в непривычно красновато-зеленое небо над лесом.

– Я знаю, ты бы не выстрелил в меня, – сказала она словно бы в задумчивости. – Я вспомнила, как дедушка рассказывал мне о твоём ключевом поведенческом алгоритме, о твоей доминанте поведения. Твоя главная цель защищать и оберегать меня. Но при этом ты не можешь хоть как-то ограничивать мою свободу или подвергать насильственным действиям. За исключением ситуаций, когда есть непосредственная и очевидная угроза моему здоровью или жизни, тогда ты можешь действовать по обстоятельствам и даже, если это нужно чтобы спасти меня, причинить мне боль. Но дедушка говорил, что угроза должна быть совершенно очевидной и явной, никакие высчитанные вероятности возможного будущего не в счет. Так что ты не можешь выстрелить седд-иглой в меня сейчас, когда мне ничего не угрожает и не можешь запереть в корабле. Это создаст неразрешимое противоречие в твоей психике, а твой мозг не может этого допустить.

И повернув голову, Элен поглядела на собаку. Кит чуть улыбнулся.

– Да, – согласился он, – неразрешимые противоречия психики, внутренние конфликты сознания это очень скверно. Это действует разрушительно. Однако, вспомните, мисс Элен, как папа запер вас дома в наказание за то что вы с Артуром Финчем лазали по стройке и едва не провалились в реактор. Я не выпускал вас из дома и даже вынужден был вас вернуть в дом силой и вы ударили коленку и потом долго жаловались Василию Геннадьевичу. Как же, интересно, я тогда разрешил это неразрешимое противоречие?

– И как? – Спросила девочка, несколько обеспокоенная.

Кит улыбнулся шире.

– Возможно дедушка рассказал вам не всё. Ведь согласитесь неразрешимые противоречия могут возникать не только в связи с исполнением моего ключевого алгоритма и я как-то должен выходить из таких ситуаций. Например, точно также как вы.

– То есть?

– С помощью эмоций.

Элен пристально глядела на пса.

– Ты можешь устранять эти противоречия, повышая уровень воздействия эмоционального блока и приглушая логику алгоритма, ты это хочешь сказать?

– Возможно.

– Ты обманываешь меня, специально пугаешь.

– Клянусь Великим Аттрактором, – усмехнулся Кит, – вам наверно очень жаль, мисс Элен, что ваша способность видеть правду и ложь не распространяется на меня, не так ли?

Девочка молча глядела на собаку какое-то время, потом улыбнулась.

– Слушай, Кит, а ведь твой ключевой алгоритм требует от тебя только защищать меня, но не требует любить меня, правда?

– Правда.

В воздухе повис очевидный вопрос, они смотрели друг на друга, оба слегка улыбаясь. Но Элен, чуть удивив своего пса, спросила другое:

– Скажи, Кит, когда я вырасту и стану совсем-совсем взрослой, ну как мисс Уэйлер или даже как бабушка, ты по-прежнему будешь со мной?

– Ну если я не надоем вам к этому времени и вы не выгоните меня или не замените на какого-нибудь более современного робота-ассистента.

Элен улыбнулась.

– Может это я тебе надоем и ты найдешь себе кого-то получше, не такую вредную, вздорную и гадкую девчонку как я, уйдешь к какой-нибудь прилежной умнице, которая не разбивает гиперлайны?

– Ну надоесть вы вряд ли сумеете, – улыбнулся Кит.

Элен протянула руку и осторожно погладила металлическую щеку робота. Кит не отстранился.

– Ты не должен сердиться на меня, – сказала девочка мягким тихим голосом. – Я считаю что поступила правильно и не могла по-другому. Пусть даже с твоей точки зрения это ужасающая глупость. Я… я должна сама решать как мне поступать в моей жизни. Я понимаю, что твой ключевой алгоритм заставляет тебя изо всех сил пытаться оградить меня от всех бед и несчастий. Но ты можешь только помогать мне. Иначе, столь рьяно оберегая мою жизнь, ты уже начинаешь оберегать меня от самой жизни.

Она поднялась на ноги и словно бы чуть печально поглядела на собаку сверху-вниз.

– Ты знаешь, Кит, чем пахнет любовь?

Пёс отрицательно покачал головой.

– Она пахнет духами "Гивернэйчи" и это всё о чем я сейчас способна думать. Я должна идти. Пойми меня правильно. Или неправильно. Но только пойми. Пожалуйста.

И девочка направилась к кораблю. Кит положил голову между передними лапами и закрыл глаза. Он снова связался с Исидой и, подключившись к камерам, наблюдал как Элен складывает в рюкзак вещи. "Клянусь пределом Чандрасекары, вы совершаете большую ошибку, мисс Элен", сказал пёс по радиосвязи. Девочка на секунду застыла, держа над рюкзаком мембранный комби-термос. Она оглядела рубку разбитого корабля и тихо ответила:

– Клянусь пылающими космами Гипы, оно того стоит.