«В течение полугода под бдительным оком наших камер заложники будут соревноваться в умении петь и танцевать, а также демонстрировать иные таланты. Программа будет транслироваться по Интернету, и зрители всего мира смогут голосовать за понравившихся конкурсантов. В конце каждого месяца игрок, набравший наименьшее количество голосов, будет казнен, если нечестивое правительство его родины не заплатит за него выкуп».
Террорист обернулся к скрючившимся на полу четверым мужчинам и двум женщинам и приободрил их, словно преподаватель перед началом практических занятий:
«Дамы и господа, мы докажем вам, что терроризм есть искусство; а вам предстоит доказать, что каждый заложник имеет шанс спастись при умении бороться. Соревнования начнутся завтра. Подготовьтесь хорошенько, постарайтесь сосредоточиться. Ваша жизнь в ваших руках. Да победит лучший!»
Легко представить, какой ужас посеяла эта новость в демократических странах. Правительства единодушно выразили возмущение циничной игрой невинными жизнями. Выказав весь свой гнев, они заявили, что будет предпринято все возможное для уничтожения террористической группировки и спасения жизни заложников. Высказалась и дочь Джона Уэйна. Она заявила, что не видит никакой связи между знаменитым ковбоем и гнусным спектаклем. Программный директор канала реалити-шоу выдвинул обвинения в контрафакте и незаконном присвоении авторских прав. Юные участники
Согласно официальным заявлениям, показ роликов
Первым испытанием для участников страшного соревнования стал конкурс караоке. Каждый кандидат выбирал песню из предоставленного террористами списка. В основном это были американские шлягеры. Затем нужно было исполнить песню перед камерой. В глубине импровизированной сцены виднелся звездный флаг военизированного ополчения. Прожектор освещал подиум, а вооруженные коммандос изображали публику. На сцену вышла первая заложница-конкурсант — корейская медсестра, прибывшая на Ближний Восток с гуманитарной миссией. Она не знала ни одной песни из списка, кроме весьма соответствующей ситуации «I Will Survive». Из-за акцента слова разобрать было трудно, но бедняжка очень старалась и даже покачивала бедрами в такт музыке. В середине песни, не совладав со страхом, она разрыдалась и под свист ковбоев покинула сцену.
Несмотря на недостаток технических средств, иллюзия телешоу была полностью соблюдена. После выступления заложники давали интервью в затемненном помещении. Каждый произносил несколько слов срывающимся от страха голосом. Роль репортеров играли сами террористы: иногда можно было разглядеть рукав полевой формы и руку в перчатке, державшую микрофон.
Следующий кандидат, немецкий журналист, выказал гораздо больше самообладания. Звучным голосом он спел «Love Me Tender», а затем торжественно обратился к телезрителям с просьбой голосовать за него во имя свободы прессы. Самым жалким было, несомненно, выступление заведующего отделом гипермаркета под Торонто. Пятидесятитрехлетний разведенный канадец задумал сколотить состояние, открыв винный магазин в воюющей стране. Сначала дурня захватила группа исламистов, а потом на автомат Калашникова обменяла «Совесть Джона Уэйна». Петь он был решительно не способен, серьезность своего положения не осознавал, а беспокоился только о кредитных выплатах за дом и здоровье своей собаки. К концу первой недели соревнований вперед вырвались два кандидата: семнадцатилетний Кевин, который наизусть знал все песни и с неподдельным удовольствием изображал из себя звезду эстрады, и Франсуаза, христианская миссионерка шестидесяти пяти лет, которая напевала детские считалки, чем тронула зрителей до слез. В интервью она сказала, что в силу своего почтенного возраста должна умереть первой.