Девочка, я о тебе мечтаю

Питерский пытался меня поцеловать.

Меня.

Поцеловать.

Меня…

Это просто не укладывалось в голове.

От мысли о возможном поцелуе в животе тут же вспорхнули бабочки и так сильно стали щекотать стенки желудка крылышками, что я невольно опустила руку на блузку в области солнечного сплетения. Шумно выдохнула.

Боже, ещё секунда — и он мог действительно меня поцеловать!

И это был бы мой первый поцелуй…

Никому из парней я не позволяла так близко приблизиться к себе… Никогда.

Бабушка часто говорила мне:

«Будь осторожна сюношами, девочка моя! Ты уже взрослая и должна понимать, что мальчиков тянет к девочкам. Им необходимо очищать своё естество, но ты должна понимать, что это не проявление любви. Ты не должна позволять прикасаться к себе или что-то большее до свадьбы. Нужно беречь себя для любимого. Настанет тот момент, когда какой-то мальчик захочет перейти грань дружбы — не позволяй, жди, когда свататься придёт!»

Только когда была молодой моя бабушка — времена шли совсем другие. Сейчас брак зачастую никто и не предлагает. Девушки сами позволяют вступать с ними в отношения — так зачем им жениться?

Но… Получается, я стала для Романа той, с кем он хочет… очистить это самое естество? Если я, конечно, верно поняла смысл сказанного бабушкой…

От этой мысли совсем голова закружилась, а бабочки в животе взбесились окончательно и готовы были просто вылететь ворохом и улететь в небо.

Или это часть очередной глупой игры Питерского?

Вдруг он заметил, что нравится мне, и решил превратить меня в свою верную собачку? Влюбит меня в себя, и я начну делать всё, что Царь захочет, — может, на это расчёт?

Только не дождётся! Не буду я ползать возле его брендовых кроссовок.

— Кать, — услышала я и вздрогнула.

— А… Дима, ты…

— Ну да, кто же ещё? Ты чего такая взволнованная? Выглядишь так, словно за тобой волки гнались.

Почти. Один волк. Очень злой и безжалостный, и тоже чуть не сожрал меня, стискивая в огромных лапах моё хрупкое тело.

— Ничего, всё в порядке, — ушла я от ответа и попыталась его обойти. — Я пойду, Дим. Извини.

— Куда? — увязался он всё же за мной.

— Домой.

— Так я тебя, вообще-то, ждал тут. Давай провожу.

— Разве тебя родители не ждут?

— Не-а, — мотнул он головой. — Не смогли они прийти.

— Дим, — остановилась я и посмотрела на него. — Если честно, я хочу побыть одна. Спасибо тебе сегодня за поддержку и…

Краем глаза я заметила движение на лестнице школьного крыльца и машинально повернула голову. Со ступенек сбегал хмурый и злой как чёрт Питерский. Я понимала, что возле чёрного танка-иномарки его ждал отец, но всё равно испугалась, что Роман опять что-то выкинет или привяжется к Попову из-за меня. Мне захотелось тут же сбежать, и, ухватив за рукав Попова, я потянула его за угол гимназии под ледяным взглядом ненавистных голубых глаз мне в спину, пока Питерский не дошёл до нас.

— Пошли.

Мы завернули за угол школы, и я выдохнула, когда пропал этот острый взгляд мне в спину. Мы шли молча какое-то время, Дима не отставал, а я не знала, что ему говорить. Поглядывала на него и никак не могла подобрать слова. Ну зачем он за мной пошёл? Тем более на виду у Ромы… Мне почему-то показалось, что ничем хорошим не кончится то, что Питерский нас видел — как мы уходим с Поповым вместе. Возможно, если бы не ожидавший Романа у ворот гимназии отец, он бы пошёл следом. Хотя… Может, у меня уже просто паранойя разыгралась? Какая разница Питерскому, с кем я хожу? И зачем бы ему идти за нами?

— Дим, — остановилась я и повернулась к нему. Долго так тоже не может продолжаться. Если мне нечего ему предложить — нужно сказать об этом честно. — Я…

Замолчала и закусила нижнюю губу. Всё же подобрать слова очень непросто в такой ситуации. Я совсем не знаю, что именно будет уместно сказать сейчас.

— Я должна признаться, что не хочу, чтобы ты меня провожал, — все же оформила я свои мысли в слова и опустила ресницы. — Извини, я не хотела тебя обижать ни в коем случае. Но… Я пойду домой одна, Дим.

Парень разочарованно смотрел на меня. Он явно ожидал другого от меня. Но что я могу поделать, если моя душа не откликается на его призыв?

— И в кино не хочешь идти поэтому же? — спросил он глухим голосом. Очевидно, что я задела парня и обидела, хоть и невольно.

— Не только… — ответила я, заставляя себя смотреть в лицо Диме, а не на носки своих туфель. Я не должна быть такой трусишкой! Ему явно сейчас хуже, чем мне. — Бабушке действительно не очень хорошо. Я хочу быть рядом с ней. Но… В другой раз больше не приглашай меня, ладно? Я буду вынуждена отказаться.

Дима опустил голову на мгновение, а потом поднял глаза на меня.

— Это из-за него, да? — спросил он.

— Из-за кого? — переспросила я, понимая, что мы оба знаем, о ком шла речь, и чувствуя, как по спине пробегает холодок от одного упоминания о нём — Питерском… Да, из-за него, в том числе.

— Из-за Питерского, — сказал он с уверенностью и вгляделся в моё лицо, ожидая реакции.

Боже мой, я ничего не должна Попову! Но всё равно отчего-то жутко стыдно, и руки дрожат. Словно я его в чём-то обманула. Но ничего такого нет.