Девочка, я о тебе мечтаю

Я пошёл было следом за Архипом, но капитан остановил меня и прямо перед моим носом закрыл дверь обратно.

— Про тебя, Питерский, речи не шло. Ты остаёшься.

— Олег Петрович, — позвал я отца Архипа. — Извините, вы сказали папе про меня?

— Сказал, — кивнул тот.

— И где он? — спросил я в недоумении.

Отец что — не полетел меня вызволять из КПЗ?

— А он сказал, Рома, чтобы ты посидел здесь и подумал над своим поведением. Так что… Извини, помочь ничем не могу. А ты, — подтолкнул к выходу сына Олег. — На выход. Дома будет серьёзный разговор, кусок лоботряса… Вырастил на свою голову.

Они ушли, а я сел обратно в угол камеры. Шумно выдохнул. Значит, папочка решил меня поучить уму-разуму… Прекрасно, просто прекрасно.

Отличный последний день лета, чёрт побери!

Катя

Последние дни лета навевали на меня тоску. Хоть за окном и стояла обманчиво летняя погода, календарь упрямо гласил, что послезавтра наступит первое сентября. А это означает, что у многих школьников, таких как я, скоро начнётся новый учебный год. Учебный год, выпускной, в элитной гимназии в классе, в котором мне не рады и в котором меня так и не приняли за прошедший год.

Вздохнула, глядя, как детвора за окном гоняет мяч на площадке. Счастливые… Сколько у них впереди ещё таких же беззаботных каникул. А у меня детство закончилось: интенсивная учёба, подготовка к экзаменам, сами экзамены, получение аттестата и поступление в вуз мечты. Учиться в такой гимназии совсем нелегко, но я сама хотела попасть туда, чтобы моих знаний и протекций учителей хватило для поступления в высшее учебное заведение.

— Катюш, мы пельмени-то лепить будем? — тронула меня за плечо бабушка, возвращая из раздумий в нашу тесную кухоньку.

— Да, бабуль… — ответила я. — Уже иду в магазин. Мясо только нужно?

— Я написала тебе список, в коридоре положила вместе с деньгами. Много не бери — больно дорогая свинина стала, а мы и так все наши пенсии потратили на тетрадки и учебники.

— Прости, бабуль, — прижалась котёнком я к ней. Мягкая, добрая, родная — вся моя семья. — Зря я, наверное, в эту гимназию так рвалась. У них и учебники дорогущие, и форма ещё…

Бабушка получает пенсию по возрасту, а я — по потере кормильца. Родители погибли, когда мне было десять. И сборы в гимназию для всех её учеников — пыль под ногами и мизер, в то время как мы с бабушкой копили всё лето. Я подрабатывала, а она вязала на заказ, когда глаза не так сильно болели — так и зарабатывали мне на форму для гимназистки.

— И ничего не зря, — погладила меня по голове бабушка. — Ты заслужила это место. Как и шанс на лучшее будущее, чем могла бы дать тебе твоя старушка. Я горжусь тобой, Катенька.

— Спасибо, бабуль. И никакая ты не старушка у меня! Ты ещё знаешь какая!

— Ну, какая? — добродушно рассмеялась она.

— Ого-го!

— Ой, да ну тебя, Кать! — отмахнулась бабушка, при этом даже не скрывая искренней и тёплой улыбки. — Иди уже в магазин. И не забудь ничего из списка. Надеюсь, там хватит…

В небольшом супермаркете у дома я собрала в корзину всё, что написала бабушка. Только насчёт молока сомневалась — влезает ли оно в бюджет? Прикинув в голове, что вроде бы на него хватает, я положила самый недорогой вариант молока в упаковке-пакете в корзину и пошла на кассу.

— О, Романова, — услышала я за спиной и обернулась. — Приветик!

На кассу за мной встал одноклассник Дима. Корзины в его руках не было, он держал лишь бутылку с газировкой.

— Привет, Дим, — улыбнулась я ему, выкладывая продукты на ленту. — Ты здесь какими судьбами? Ты же живешь не в нашем квартале.

— Я к другу в гости иду. Он как раз тут и живет.

— А, понятно.

— С вас восемьсот тридцать четыре рубля, — обратилась ко мне кассир, закончив укладывать продукты в мой пакет.

— Чёрт, — буркнула я себе под нос, понимая, что мне не хватает денег — бабушка дала мне только восемьсот рублей…

— Э-м-м… А можно молоко убрать? — смущённо улыбнулась я. — Мне не хватает.

— Убираем молоко? — уточнила кассир и тяжело вздохнула, когда я уверенно кивнула. — Галя! Мне нужна отмена.

— Подождите, — вклинился в диалог Дима. — Сколько не хватает там?

— Тридцать четыре рубля, — ответила кассир.

— Да не нужно, — посмотрела я на Диму. — Я отменю молоко, и все, это не самое важное из списка.

— Оставьте молоко, — сказал парень и положил сверху моих денег купюру в сто рублей.

— Галя, отмену уже не надо!

Кассир забрала все деньги и выдала сдачу, на которую Дима уже оплатил свой напиток.

— Спасибо большое, — поблагодарила я его, ощущая, как на щеки опустился жар стыда. Как-то неудобно это вышло. — Я тебе в школу деньги принесу…

— Да не надо мне ничего, что ты? Такие мелочи, — отмахнулся Дима от меня и взял мой пакет. — Давай я лучше помогу тебе донести продукты.

— Да я сама донесу, спасибо. Тебя же друг ждёт!

— Ничего. Подождёт, — уверенно ответил Дима и двинулся к выходу из магазина вместе с моим пакетом.

— Как лето провела? — спросил меня парень, когда мы пошли по тротуару в сторону моего дома.

— Вожатой в лагерь ездила, — ответила я. — На море.

— Ого, крутяк! — восхитился он. — И чё, на море была, кормили, дискачи всякие, ещё и денег дали?