Девочка, я о тебе мечтаю

Я не понимаю перемен в нём. Он поддерживал меня как друг, они с отцом всё организовали, чтобы достойно проводить бабушку, одна я бы не справилась точно. Щенка принёс — этот поступок тоже говорящий. Только, что именно он хотел сказать, я не понимаю. В его искреннее желание быть со мной я не верю — слишком много всего было, просто не получается поверить. Особенно когда он говорит о дружбе, а сам пялится на мои ноги и снова пытается меня поцеловать.

Да не хочу я ему дарить свой первый поцелуй, потому что ему в очередной раз хочется поиграть мной. Это точно опять какая-то игра…

С другой стороны, зачем бы ему со мной нянькаться, если только не…

Если что? Нравлюсь ему? В это поверить ещё сложнее будет.

Он столько раз выражал презрение ко мне, смотрел как на отбросы общества, что последнее, во что я поверю — что нравлюсь ему. Скорее, решил приручить, только, для чего, не понимаю. Чтобы потом со всем классом посмеяться?

Нет уж, я не доставлю никому такого удовольствия!

Я очень благодарна ему, но не позволю нарушать границ в общении. Да и просто разговаривать я бы не хотела… Потому что тогда я теряю контроль над собой и влюбляюсь в Рому ещё больше. А потом поползу из этого дома с разбитым сердцем. С такими, как Питерский, всегда так… Лучше не начинать, так всем будет проще.

Роман

Долго слонялся из угла в угол, безрезультатно пытался себя отвлечь.

Включал видео на телефоне, выключал, понимая, что до меня не доходит ни слова о том, что говорят в видео. Мысли насквозь пропитаны ей, этим её «мы не сможем дружить».

Отложил телефон в сторону и улёгся лицом в подушку.

Меня грызли и стыд, и боль, и горечь.

Может, я как-то не так сказал? Почему она не хочет хотя бы попытаться?

Я же не предложил ей ничего такого, просто дружить, общаться. Я вообще с девчонкой первый раз в жизни дружить захотел, но… не захотела она.

Может, это слишком не вовремя всё?

Наверное. Но меня как будто накрывает с головой этот тайфун чувств, когда я рядом с ней. Начинаю плыть, туго соображать, и в мозгу остаётся лишь одно желание — отчаянно хочется ощутить её. Коснуться, провести рукой по волосам, прижать к себе… О поцелуе уже вообще молчу — в который раз она отказалась, а я как больной ищу её губы, едва мы остаёмся наедине.

Конечно, я прекрасно помню, каким был с ней, и поведение Кати мне понятно. Мозгами. Но душа требует её отклика. Для меня давно всё изменилось, и раньше ситуации с бабушкой. Наверное, этим летом, когда в каждом моём сне была она, когда моё тело так остро стало реагировать только на неё, когда я стал мечтать о поцелуе с ней как о чём-то недостижимом и важном.

Я давно о тебе мечтаю, девочка.

Но признаться сам себе не мог и не смог донести это до тебя.

Как мы теперь будем жить рядом с ней, через стенку?

Я просто не представляю себе этого.

И как себя вести? Лучше оставить её в покое, наступив себе на горло, или снова попытаться заслужить её доверие?

Попытаться и опять наткнуться на её отказ?

Боюсь, что не переживу этого снова. У меня сердце чуть из груди не выскочило, когда она сказала своё нет. Кровь так и била в виски, уровень адреналина зашкалил, а по спине словно электрошокером прошлись.

Это даже физически больно. Как удар в солнечное сплетение.

Наверное, самый верный путь — не трогать её.

Она совсем не тянется ко мне сама, всё, что я делаю сейчас, уже не может исправить того, что я делал раньше.

Катя только рада будет, если я оставлю её в покое.

Я сам себя словно загнал в ловушку…

Уже завтра нам предстоит ехать в гимназию в одной машине, снова сидеть за одной партой, и мне нужно принять решение до утра.

* * *

Утром решение было принято.

Я оставлю её в покое, раз так ей противен. От возможности поцелуя бежит как ошпаренная — вот и пусть делает что хочет.

Забуду. Куда я денусь. Жил как-то весь прошлый год, и этот доживу.

Знаю, что будет тяжело, но дальше так продолжаться тоже не может.

Не верит? Мне кажется, это лишь часть правды.

Я просто ей не нравлюсь, вот и всё.

С Поповым всё ещё сложнее.

Пусть Катя и не давала мне повода считать себя своей, но и Попову я не дам быть с ней. Не знаю как — любой ценой их разведу. И при мне она ни с кем не будет встречаться — урою каждого, кто хотя бы посмеет взять её за руку.

А вот когда мы расстанемся после школы и я уже не буду её видеть, пусть строит свою жизнь как хочет.

Она меня тоже задела за живое — сколько за ней бегать-то?

* * *

Привёл себя в порядок. Настало время брать свой рюкзак и спускаться на завтрак, чтобы затем поехать в гимназию, но мысль, что она, скорее всего, уже там и поедет со мной в одной машине, не давала мне покоя.

Да, я решил не трогать её больше. Но это не означает, что я перестал к ней испытывать чувства, которые ругал и ненавидел, которые рвали мне душу в тряпки и не давали спать. Но их так просто никуда не деть, я всё ещё буду их испытывать, при виде неё моё сердце будет ёкать, а мурашки — бегать по затылку, когда её запах будет достигать моего обоняния, но я это понимаю и пытаюсь морально оказаться готовым.

Если бы только это было возможно…