Девочка-яд

– Да все, что ты пожелаешь узнать, Ясенька, – вновь натянул на себя улыбку счастливого идиота, отвечая на ее вопрос.

– М-м-м, дайка подумать, – легонько дотрагивается пальцами до своих совершенных во всех смыслах губ, и я немного подвисаю. Я бы тоже их с огромным удовольствием также бы смял, а потом нашел бы им гораздо лучшее применение. От этих мыслей стало тесновато в груди и еще одном месте, с которым я эту сладкую, но ядовитую девочку познакомлю уже совсем-совсем скоро.

Ветер: «Капец, как меня эта телка бесит, ты бы знал. Загни ее уже в темном углу и сделай вещи, я тебя как человека прошу. Заманал вату катать».

Я: «Так уже не интересно».

– У тебя там что-то важное? – спрашивает девушка и кивает на телефон в моих руках.

– Вообще ни разу, Ясь. Прости, это одногруппник, по учебе кое-что уточняет.

– М-м-м, и что именно уточняет?

– Сделал ли я курсовую, а я ему вот и отвечаю, что уже почти все готово.

– Хорошо учишься? – стреляет в меня своими ядовитыми лазерами из глаз.

– На отлично, – и растягиваю губы в улыбке, никак не получается быть серьезным, – а это, видишь ли, очень важный и ответственный предмет. Переживает за меня товарищ, чтобы вдруг не завалил.

– Понятно, – кивает и облизывает свои «очуметь, не встать» губы. Господи, прости, форменный вынос мозга, а не девка.

И тут же картинки мелькают перед глазами – как водил ее в долбанное котокафе и как она заразительно там смеялась, даже не понимая, что уже попала в мои четко расставленные сети. Как мошка в паутину. Остается только барахтаться и тупо ждать, когда паук займется своей очередной жертвой.

Видели бы меня друзья как я, мастерски примерив роль осоловевшего дебила во плоти, катал ее на лошадях, а потом по Москве-реке на кораблике, пуская в уши такую дикую чушь. Ой, мама дорогая! Уже тогда я ее нормально так зажимал, кутая нас двоих в огромный пушистый плед, защищая от прохладного ветра. Мои руки ныряли под ее футболку, дотрагиваясь до гладкой, совершенной кожи плоского животика, а потом скользили выше и выше. Она что-то шикала мне и протестующе выгибалась, но по раскрасневшимся щекам и поплывшим глазам было видно – то, что я делаю с ней ей до чертиков нравится.

Где-то там я и понял, что хочу не просто получить свое, но и прихватить в качестве трофея за вот эти все показательные выступления и кривые бабские выгибоны еще и ее сердце. На блюдечке с золотой каемочкой.

Оно мне было не нужно, что вы. Но уж больно выклевала мне мозги эта барышня расчудесная.

Поэтому план пришлось пересматривать на бегу и матросить ее до победного, пока она не выкинет белый флаг согласная на все и вся.

И пошло, поехало. Даже в музей ее сводить сподобился на прошлой неделе. Позировал как дурак какому-то замшелому художнику. А потом спускал пар в зале с ребятами битый час, ибо весь я горел огнем, так уж мне было невтерпеж.

И, Господи боже, как она пахла! Я тогда реально как упоротый сидел и надышаться ею не мог. Спелая, сочная пряная слива и еще что-то, что совершенно невозможно разобрать, но что абсолютно точно долбит по мозгам как кувалда по наковальне. Бам! И все, я в ауте!

Ну так, а как? Должны же быть хоть какие-то бонусы во всем том ахтунге, что мне приходится терпеть по ее милости. Девчонка же, пусть и бесячая до безумия и нафиг мне не нужная, но только вот благодаря ее этим очевидным плюсам я Яру и терпел в своей жизни. До поры до времени, естественно. Красивая, фигура закачаешься и пахла как богиня. Для такого как я – фулхаус! На остальное мне чихать с высокой горы.

– Может начнешь с обычных фактов? Ну, знаешь как в школьной анкете, – пипец, вот мне ж заняться больше нечем, правда.

Детский сад, ясельная группа…

– Что-ж, красавица моя, – на выдохе начинаю я вещать, – меня зовут Ян Аверин, мне двадцать один год, в пятом классе мне нравилась Маргарита Потапова, с ней же случился мой первый поцелуй.

– Ян, – перебивает меня девчонка и я вновь улыбаюсь ей своей фирменной улыбкой.

– Погоди, я как раз дошел до самого интересного – любимый цвет, фильм и девочка, которая в данный момент мне безумно нравится. С чего начать в первую очередь?

– Еще спрашиваешь? – ухмыляется она и вновь кокетливо прикусывает нижнюю губу. Вот же вертихвостка.

– Черный. Побег из Шоушенка. Ярослава Довлатова, – по порядку отвечаю я так, как и озвучил ранее.

– Что ты говоришь? – краснеет и опускает глазки. Святая простота, ни дать ни взять!

Да, я почти не вру, потому что буквально двадцать минут назад она мне нравилась до ломоты в костях. Тогда я целовал ее там, в темном зале кинотеатра и форменно балдел, лаская ее губами и языком, сжимая в руках ее хрупкое, стройное, но такое женственное тело. Чума, ребята! И я планировал прямо сегодня перейти к активному наступлению.

– По-моему это главное, что ты должна обо мне знать, Яся. Я с ума по тебе схожу, прямо заклинило. Понимаешь?

Она же только сглатывает и с опаской смотрит мне в глаза.

«Давай, девочка, решайся, мне до тошноты все эти пляски с бубнами надоели вокруг твоей расчудесной персоны. Пора танцевать, но на другой территории», – мысленно шлю я ей свои порывы.