Девочка, испившая Луну (ЛП)

- Я иду за ней.

- Кар-р-р! – сказал ворон, хотя Луна отлично знала, что он имел в виду "это очень глупая идея. Ты даже понятия не имеешь, куда надо пойти!"

- Я иду, - сказала Луна, вскинув подбородок и подтянув блокнот к собственной сумке. – Видишь?

- Кар-р-р! – провозгласил он. – Ты делаешь то, что делаешь, - имел в виду он. – Когда-то мне приснился сон, что я мог дышать под водой, будто бы рыба! А тебе не кажется, что ты делаешь точно то же самое?

- Она недостаточно сильна, - голос Луны звучал надорвано. А что делать, если её бабушку внезапно ранят в лесу? Или заболеет она? Или вдруг потеряется? А что делать, если Луна никогда не увидит её вновь.. – Мне надо немедленно помочь ей! Я нуждаюсь в ней!

Клочки бумаги с "Луна" и "Дорогая" свели свои крова, осторожно прижались друг к другу, не оставляя ни единого доказательства о том, что их однажды разделяли на клочки. Так же сделали и те, где было "к тому времени, когда ты это прочитаешь" и "есть кое-что, что мне надо объяснить". Над этим оказалось "ты когда-то будешь намного большим, чем предполагаешь".

Луна сунула ноги в сапоги и упаковала в рюкзак то, что, как она думала, могло бы ей помочь в путешествии. Твёрдый сыр. Сушеные ягоды. Одеяло. Бутылка с водой. Компас и зеркальце. Звёздная карта бабушки. Очень острый нож.

- Кар-р-р! – промолвил ворон. – А ты не собираешься сказать об этом Глерку и Фириану?

- Разумеется, нет! Они ведь попросту попытаются остановить меня!

Луна вздохнула. Маленький осколок бумажки проделал путь через всю комнату, юркий, будто бы какая-то маленькая мышка. Луна этого не заметила. Она не заметила, как тот промчался по её ноге вверх, по спине и по её плащу. Она не заметила, как та проделала путь в карман.

- Нет! – наконец-то промолвила она. – Они выяснят, куда я пойду. Всё, что я говорю, кажется таким неправильным… Всё, что я говорю, неправильно!

- Кар-р-р! – сказал ворон. – Не думаю, что это правда.

Но, думал ворон, это не имело значения. Луна уже давно всё решила. Она завязала свою сумку, проверила сделанную своими руками карту. Она выглядела достаточно детальной. И, разумеется, ворон был абсолютно прав, и, конечно, Луна отлично знала, насколько опасен лес. Но она была в этом уверена, что должна проделать этот путь.

- Ты идёшь со мной или нет? – сказала она ворону, прежде чем выйти в зелёные пятна.

- Кар-р-р! – вновь возмутился ворон. – До конца земли, моя Луна, до конца земли…

- Что ж… - промолвил Глерк, осматривая беспорядок в доме. – Это никуда не годится.

- А где тётушка Ксан? – завопил Фириан. Он уткнулся мордой в носовой платок и сначала то поджигал его, то обливал пламя собственными слезами. – Ну почему, почему она не попрощалась?

- Ксан может о себе позаботиться, - сказал Глерк. – Куда больше меня беспокоит Луна…

Он сказал это, потому что, казалось, это должно быть правдой. Но нет, на самом деле, нет. Его беспокойство за Ксан узлом завязалось в его сознании. О чём она только думала? Глерк выл от этой мысли. И как он мог обратно отвести её в безопасное место?

Глерк тяжело опустился на пол, и его большой хвост обернулся вокруг его тела, а потом перечитал записку, которую Ксан оставила для Луны.

"Дорогая Луна, - вещала записка, - к тому времени, когда ты читаешь эти строки, я уже буду быстро шагать по лесу".

- Быстро? Ах! – пробормотал он. – Она трансформировалась! – он покачал головой. Глерк лучше, чем кто либо, знал, как иссякала магия Ксан. А что случится, если она застрянет в своей трансформации? Если она будет навечно белкой, или птичкой, или каким-то оленем? Или, что ещё более тревожно, если она сможет превратиться только наполовину, что ж тогда будет!

"В тебе всё меняется, моя дорогая. И внутри, и снаружи. Я знаю, что ты можешь это почувствовать, но у тебя нет слов, которые могли бы это пояснить. Это моя ошибка. Ты понятия не имеешь, кто ты, и в этом тоже моя вина. Есть вещи, которые я всё время от тебя скрывала в силу определённых обстоятельств, вещи, что могут разбить твоё сердце. Но это не меняет сути дела – ты когда-нибудь станешь намного большим, чем можешь предположить".

- Что ты говоришь, Глерк? – сказал Фириан, жужжа то по одну сторону головы Глерка, то по другую, столь раздражающий, словно шмель.

- Одну минутку, о, мой милый друг… - пробормотал Глерк.

От того, что Глерк использовал слово "друг", заставило Фириана вспыхнуть воистину легкомысленным счастьем. Он прилепил свой язык к нёбу, описал петлю в воздухе, дважды провернулся и случайно стукнулся головой о потолок.

- Разумеется, я дам тебе минутку, Глерк, мой милый, милый друг! – заявил Фириан, похлопав себя по шишке на голове. – Я дам тебе все минуты в этом мире! – он трепетал в воздухе, потом уселся на подлокотник кресла-качалки, такой чопорный, что это казалось невозможным.