Девочка из Франции

— Ну да… А еще одно характерное свойство садовой мухи… — И Тереза продолжала свой равнодушный, сбивчивый рассказ, то и дело перескакивая от одного вида мух к другому.

— Отвечала ты самое большее на тройку, — сказала тетя Берта, прикрывая зевок маленькой пухлой рукой. — Я вижу, Балог, ты готовилась, но связно рассказать материал все еще не умеешь. А ведь без этого ты никогда не будешь хорошо отвечать. Ну, у тебя еще будет время исправиться… У кого есть вопросы?

Йолан Шурани вскочила с места.

— Мне хотелось бы знать… я как раз сейчас об этом подумала… — торопливо заговорила она, с трудом подбирая слова. — Вот если в поезде окажется муха и все она летает и летает по вагону без остановки, как же тогда получается: поезд довезет ее, скажем, до Мишкольца или она сама проделывает этот путь собственными…

— На собственных крыльях, — вставила Аранка Пецели.

Все рассмеялись. Терпеливо выждав, когда восстановится тишина, тетя Берта кивнула Аранке:

— Ну что же ты? Шурани ждет ответа.

Толстушка Пецели заерзала, потом выскочила из-за парты, снова попятилась; на ее славной круглой мордашке пришел в движение каждый мускул.

— Да ведь это же ясно, тетя Берта! Раз муха за всю дорогу ни разу не садилась, значит, она сама проделала весь путь до Мишкольца! — выпалила наконец Пецели.

— А еще какие есть мнения?

Шурани и Пецели остались стоять; остальные, обернувшись друг к другу, перешептывались; весь класс напряженно ломал голову над вопросом.

— Летай муха, не летай, — прошептала Жанетта на ухо Эржи, — паровоз-то все равно тащит вагоны с нею вместе.

— Ну, подними же руку! — заторопила ее Эржи.

Но Жанетта лишь передернула плечами, и Эржи сердито шепнула:

— Да не будь же ты такой растяпой, Аннушка!

В этот момент вытянула руку Илонка Шмит.

— Суть в том… — чрезвычайно решительным, не допускающим возражений тоном сказала она, — суть в том, что, пока муха пролетит несколько метров, поезд пробежит километр. И, в конце концов, движение самой мухи бесцельно: она попадет в Мишкольц не раньше остальных пассажиров, которые спокойно сидят на своих местах.

Тетя Берта часто-часто закивала головой, седые пряди волос закачались в такт.

— Совершенно верно, Шмит. Ты человек думающий, мне это нравится. Ну, — продолжала тетя Берта, — обратимся к новому материалу…

Удобно усевшись и сложив на коленях пухлые руки, тетя Берта начала объяснять урок, в особо важных местах внушительно кивая седой головой.

Илонка Шмит сидела неподвижно, скрестив на груди руки; на лице ее застыло выражение торжества и вместе с тем какой-то мучительной боли. Ее цепкий ум не пропускал из объяснений учительницы ни единого слова, но в ушах, в каждом нерве непрерывно повторяющейся однообразной мелодией всё звучали два голоса, произносившие поочередно одни и те же слова. «Ты — человек думающий», — слышался ей голос тети Берты, и тут же другой, детский голос шептал в ухо: «Завидуешь!..» Да что ж это такое! Является из Франции какое-то ничтожество и привлекает на свою сторону лучших подруг Илонки! Никогда не улыбалась ей тетя Марта так ласково, как Аннушке Рошта. Что бы ни прокартавила по-венгерски эта девчонка, все так и ахают хором: «Ах, как мило! Ах, как славно!» А Илонка, выходит, завистница? Потому только, что она все это прекрасно видит?

Всю перемену Илонка Шмит простояла в оконной нише одна: вид у нее был такой неприступный, что никто не подошел к ней. Она повернулась спиной, к сновавшим по коридору девочкам и уставилась на неподвижные заиндевелые ветви голых деревьев. Иней таял, и они печально роняли на землю каплю за каплей. Иногда из общего шума выделялись отдельные голоса, и, словно острые шипы, они вонзались в истерзанную душу Илонки. Члены совета отряда оживленно беседовали о подготовке к воскресному сбору. Илонка вздрогнула, заслышав звонкий голос Мари Микеш, который прежде казался ей таким приятным:

— Стенгазету я передала Рошта. Что ты на это скажешь, Эржи? У меня достаточно забот со звеном, да и за культработу я отвечаю. Аннушка же охотнее включится в пионерскую работу, если у нее будет какое-нибудь поручение.

— Надо поговорить с тетей Мартой.

— Тетя Марта возражать не будет, — сказала решительная звеньевая и тут же распорядилась: — Поди-ка сюда, Аннушка!

«Как они все важничают, как весело смеются!.. Но в конце концов решают не Шоймоши и не Микеш — весь отряд должен сказать свое мнение по этому вопросу!» — со злостью думала Илонка, стоя у окна. Раздался звонок, и девочки заторопились в класс. Илонка шла последней, напряженно глядя куда-то поверх голов. Аннушка Рошта, остановившись у газеты, пыталась разобраться в заметках, и Илонка, словно не заметив, сильно толкнула ее локтем.