Девочка из легенды

Пришлось доказывать своему новому соседу, что Валя живет в угловой комнате, куда ведет дверь из кухни, что дверь эта сейчас закрыта на ключ, а ключ лежит у Вали в кармане и что в кухне находится сковородка, у которой отломана ручка и на которой лежат приготовленные для Вали котлеты.

Сосед протопал на кухню — проверять.

Через минуту он вернулся, с пыхтением подтащил к двери стул, взобрался на него и открыл, наконец-то, дверь.

Когда Валя вошел в коридор, сосед стоял на стуле перед дверью, крепко вцепившись руками в его спинку.

Это был толстый малышок-крепышок со светлыми волосами и голубыми глазами.

— Закрой дверь, — сейчас же приказал он Вале и, когда Валя закрыл дверь на крючок, вежливо попросил: — А теперь, пожалуйста, снимите меня отсюда.

Валя, крякнув, стащил его со стула на пол.

— Тяжелый ты.

— Я не тяжелый, — обиделся малышок-крепышок. — Мамка говорит, что у нас Вовка самый тяжелый; курит и дерется.

Итак, с одним новым жильцом Валя уже познакомился.

Сейчас придется пройти через кухню, а там наверняка торчит его мамаша, которой, может быть, тоже придется доказывать, что Валя проживает в угловой комнате и что котлеты на сковородке с отломанной ручкой принадлежат ему.

В кухне у плиты, спиной к двери, стояла девчонка лет тринадцати. На ней была выцветшая синяя майка и брюки. Не лыжные брюки, какие иногда носят девчонки, а самые обыкновенные мальчишечьи брюки с двумя заплатами сзади.

Валя осторожно кашлянул. Она не обернулась, только вздохнула и повела плечом, перекинув на спину длинную светлую косу, похожую на хвост благородного пуделя Артемона из детской книжки…

Золотая серединка

Отец называл Вальку «золотой серединкой».

В семье по счету была она третьим ребенком, а после нее родилось еще двое.

Четверо сыновей было у рабочего судоремонтного завода Сергея Ивановича Пустовойтова и всего лишь одна-единственная дочь. Валька.

Хозяйственных забот в такой большой семье было много. И большая часть этих забот лежала на Валькиных плечах. Мать, Евдокия Андреевна, свято верила в то, что и уборка, и стирка, и готовка обеда — все это дело не мужское.

Поэтому она никогда не ставила в вину сыновьям и неубранные постели, и невымытые тарелки, лишь часто жаловалась на то, что родилась у нее всего лишь одна девочка.

Отец в воспитание детей почти не вмешивался. Он считал, что самое главное, во-первых, чтобы дети слушались старших, во-вторых, не воровали, в-третьих, ходили в школу.

У Вальки всегда находились какие-нибудь дела. Большие, средние и маленькие.

Правда, братья помогали ей иногда. Один чертил за нее чертежи или решал задачи, другой писал за нее сочинение и даже, подделываясь под Валькин почерк, переписывал его набело.

Но от такой помощи у Вальки хлопот ни дома, ни в школе не убавлялось. А в школе забот было тоже порядочно: тройки и двойки так и сыпались в Валькин дневник. Староста Трехина уже давно махнула на нее рукой.

А Валька не унывала. Из класса в класс перескакивала на шпаргалках, на подсказках, на подглядках.

За двойки дома ее не ругали. Наверно, отец все-таки любил «золотую серединку» больше, чем других детей. Когда Валька каждую субботу давала дневник ему на подпись, он молча разглядывал каждую двойку, долго тер лоб крупной, крепкой ладонью и, наконец, меленько, аккуратно расписывался, стараюсь занять на просторной странице дневника как можно меньше места…

Когда Валька, отпросившись с пятого урока, прибежала на старую квартиру, все вещи уже были вывезены.

В пустой кухне на подоконнике сидела мать и плакала.

— Господи! — жаловалась она. — Как человека хороню!

Возле матери стоял один из старших Валькиных братьев Вовка и, как умел, успокаивал ее:

— Ты как маленькая! Вот Аркашка женится скоро. Ей-богу, женится! Куда ты его жену денешь? Ведь теснота же! А на новой квартире — простор!..

Новая квартира и в самом деле была просторной. У Вальки даже закружилась голова: теперь за четверть часа полы не вымоешь, за пять минут оконные стекла не протрешь.

Когда кое-как расставили мебель, приколотили багетки и вешалки, отец и старшие братья ушли. Чуть позже ушла и мать в больницу, где работала санитаркой, а Валька принялась чистить к обеду картошку.

Заглянула в кухню управдомша — пожилая полная женщина в низко надвинутом на глаза пуховом платке. Она оглядела Вальку с ног до головы, поджала губы и вслух удивилась: «Вот, думала, что въедут солидные, представительные люди из начальства, а оказывается…»

Она задержала взгляд на Валькиных брюках, поджала губы и добавила, что Валькиным кастрюлям и сковородкам придется потесниться: не одна Валька хозяйка в кухне. Рядом с ними, в этой же квартире, живет одна солидная, интеллигентная, начальственная дама. И сынок у нее очень приличный, начальственный.

Только ушла управдомша, снова позвонили.

Валька сердито крикнула братьям:

— Вы что? Оглохли? Я же не могу на двадцать частей разорваться!