Девочка из легенды

«Сегодня мы с Веркой Щегловой идем гулять в Липки. В семь часов, — было написано там Вовкиным почерком. — Если ты хочешь, я пойду не с ней, а с тобой. Вова».

Несколько секунд Дина стояла посреди комнаты, растерянно глядя на записку, потом разорвала ее. Потом подумала: «Надо пойти к Вовке и немедленно устроить ему какую-нибудь пакость». Потом решила, что не стоит, потому что синяк под глазом у Вовки и без того здоровый, с пятак…

Она засмеялась и выглянула в окно. Вовка стоял возле водосточной трубы и прикладывался к ней своим синяком. Тогда Дина скатала из обрывков записки шарик и запустила его Вовке в голову. Шарик ударился о Вовкин затылок и бойким мячиком отскочил к забору.

Вовка сейчас же вскинулся, посмотрел вверх, на Дину, и тоже бойким мячиком отскочил к упавшему шарику, поспешно поднял, развернул: подумал, что ему прислали ответ.

Дина нахохоталась вдоволь, до слез. Потом она повернулась на каблуках, обвела довольным взглядом комнату, в которой все сняло, искрилось от чистоты, и вдруг замерла в изумлении.

Портрета Ивана Чижикова на обычном месте, на столике возле зеркала, не было! Что такое?..

Она стала припоминать, был ли портрет на месте до того, как она затеяла уборку, и не смогла припомнить. Помнила только, что нечаянно уронила зеркало. Зеркало, падая, подтолкнуло вазу с цветами. Дина, спасая вазу и зеркало, зацепила коробку с иголками и пуговицами. Коробка упала, все рассыпалось. Дина долго ползала по полу, собирая иголки, пуговицы, мотки цветных ниток и, конечно, в такой неразберихе могла куда-нибудь нечаянно засунуть портрет.

Дина обыскала всю комнату, обшарила все углы и наконец-то нашла портрет: он лежал на этажерке под книгами. Ну и ну! И как только она умудрилась его туда запихать?

Она старательно вытерла пыль с портрета и поставила его на прежнее место.

Квартира сияла чистотой, белье было выстирано и сушилось на чердаке, Андрей еще не вернулся. Дине оставалось сделать еще одно большое дело: помириться с Лелькой.

Дина надела плащ и калоши, укутала горло шарфом и вышла на улицу.

За калиткой ее встретил ветер — тоже чудовище. Он бросился огромной сильной мухой ей в лицо и запел нахально: «Уложу-у! Уложу-у! С температурой…»

Дина повернулась к нему спиной, свернула на Лелькину улицу. Здесь ветер был тише. Он гулял где-то вверху по крышам, задирал на стареньком Лелькином доме листы железной кровли.

Окно в Лелькиной комнате было распахнуто настежь. Это было окно чудес. Лелька сроду выставляла на подоконник какие-нибудь необыкновенные вещи, чтобы прохожие смотрели и удивлялись. То положит на подоконник головку какого-нибудь чудо-одуванчика, выросшего у них во дворике, то выставит целую батарею «чертовых пальцев», найденных в песчаном карьере за Соколиной горой и похожих на маленькие снаряды.

Сегодня на подоконнике стояла обыкновенная бутылка с узким горлышком, а в бутылке — большой светло-зеленый огурец, неведомо как туда попавший.

Дина вошла в Лелькину квартиру, не постучавшись. У Лельки двери днем никогда не запирались: в доме всегда были гости. И сегодня в кухне была какая-то женщина, незнакомая Дине, но очень похожая на Лельку.

— Вот дуреха! — ругала женщина Лельку. — Вот дуреха! Из платья сарафан сделала! Рукава откромсала и — сарафан! Вот дуреха!

— Дуреха! — подтвердила Дина.

Лелька вскинула голову и ядовито спросила:

— Вещи принесла?

В квартире был беспорядок. Посреди комнаты на полу стоял огромный фанерный чемоданище: Лелька собиралась в путь-дорогу.

— Или, может быть, ты их в отдельный чемодан сложишь? — продолжала Лелька. — Тогда сама потащишь. Я за тебя надрываться не буду.

Она захлопнула чемоданище, потащила его к двери в соседнюю комнату, норовя по дороге пихнуть Дину локтем в живот. Когда ей не удалось это сделать, она пообещала:

— Я и тебе из твоего розового платья сарафан сделаю. Летом в Брыковке жарко.

— Вот дуреха! — всплеснула руками женщина.

— А я, может, еще раздумаю насчет Брыковки, — небрежно проронила Дина.

— Выкуси! — злорадно сказала Лелька, поставила чемоданище на стол, достала из кармана два розовых картонных билета и повертела их перед носом у Дины. — Выкуси! Вот они! Плацкарты! На пятницу!

— Что же ты наделала, Лелька! — воскликнула Дина с таким огорчением, что Лелька изумленно раскрыла рот, выпустила из рук крышку чемодана, и крышка прихлопнула ей пальцы.

— А что?

Дина махнула рукой — теперь все пропало! Как будто бы она не хотела ехать в Брыковку потому, что ей там не нравится! Ей Брыковка до смерти нравится! Просто это несправедливо: она будет прохлаждаться в Брыковке, а Андрей пойдет работать на все лето на упаковку!.. Если бы эта упаковка ему нравилась. А то он ее терпеть не может! Неужели же людям непонятно; на упаковке работают одни девчонки, и он там будет один-единственный. Да он там совсем застесняется! Да разве можно Андрея к девчонкам на упаковку!..

— А что же теперь делать? — спросила Лелька растерянно. — Может, их еще можно сдать, билеты-то?

Она виновато моргала глазами и далее на прихлопнутые пальцы не обращала внимания.

— Сама теперь все расхлебывай, — добила ее Дина и пошла к двери.