Девочка из прошлого

Тело бьёт дрожь, мысли остервенело мечутся в голове. Ещё чуть-чуть, и терпение лопнет от напряжения, как воздушный шарик.

— Сжигал мосты, Наташа, потому что ты просила оставить в покое и исчезнуть из твоей жизни. Сказала, что чувства в прошлом, что ты счастлива с другим. В тот момент Паша уже готовил бумаги на расторжение контракта с Градским. Потом я вернулся в Питер и занялся переводом бизнеса в Европу.

— А твой брак с Катиной? — Голос дрожит и совсем мне не знаком.

Титаническим усилием воли заставляю себя не отводить глаза от лица Динара.

— Мы аннулировали его несколько месяцев назад. В рамках брачного контракта ей остался бизнес, который мы давно не можем поделить с Бергом. Это было условием Лукаса в обмен на его помощь. Около полугода назад Катина встретила мужчину и недавно вышла замуж. Её муж часто бывает в разъездах, занимается политикой, далёк от семейного бизнеса и ничего в этом не смыслит.

— В отличие от тебя, да? Который всегда должен быть на подхвате и лететь в Австрию по первому звонку?

Динар делает шаг навстречу и пытается заключить меня в объятия, но я не даю ему этого сделать. Выставляю руку вперёд и качаю головой. Нельзя нарушить дистанцию и позволить сбить себя с ног новой чувственной волне. Только не сейчас. Я слишком уязвима.

— А если бы я попросила остаться? Если бы сказала, что всё ещё люблю и не могу забыть?

— Что ты в итоге и сделала, Наташа. И я остался. Ты же не просто так рассказала о Тимуре? Разве нет?

Динар пытается вести себя сдержанно, но его выдают тяжёлое дыхание и лихорадочный блеск в глазах. Он внимательно за мной наблюдает, словно считывает мою реакцию, чтобы в случае чего предотвратить взрыв, но я настолько оглушена его словами и своими чувствами, что едва стою на ногах. Неужели со стороны мои слёзы и последующее признание о Тимуре выглядели как просьба остаться?

— Я хотела, чтобы у Тимура был настоящий отец...  — произношу пересохшими губами и чувствую, что нужно присесть, иначе упаду. Комната покачивается.

Динар всё же ловит меня за руку и прижимает к себе.

— И он обязательно у него будет. Я не планировал ни с кем заводить настоящую семью, Наташа. До недавнего времени. Три года назад я пошёл по самому лёгкому пути: использовал твои чувства против себя. Долго анализировал наши отношения и пришёл к выводу, что тебя следует отпустить. Представлял в мельчайших подробностях, как будет протекать твоя жизнь без меня… Это оказалось очень больно, но втягивать тебя в свои проблемы, подвергать опасности, подставлять Макса и ставить вас перед выбором... На тот момент я был уверен, что всё делаю правильно. Что у тебя будет возможность построить свою жизнь, что ты выйдешь замуж, родишь какому-нибудь мужчине ребёнка и будешь счастлива. Эти мысли разъедали внутренности, я отгораживался от них как мог. Бежал от правды и ничего о тебе не выяснял, пока судьба не догнала и не сбила с ног. В тот вечер, когда я прилетел к вам в город и мы случайно встретились в ресторане, я не успел из аэропорта выйти, а Паша сообщение прислал, что Шведова переводчицей у Градского работает. Первым порывом было развернуться и обратно лететь, но желание тебя увидеть оказалось сильнее. Ты действительно изменилась за три года. Стала ещё красивее, желаннее. Но всё, что мне оставалось тогда, — наблюдать за тобой и твоими отношениями со стороны. Отношениями, которых, оказывается, и не было толком! Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить одиночество, воспитывать ребёнка одной. Я вроде как должен быть благодарен Ракитину, что он не оставил вас одних, принял моего сына, помогал вам, но я его презираю. Как и ты — Катину, потому что считала её всё это время своей соперницей. Но нет у тебя соперниц, Наташа. И не было. После твоего ухода я осознал, как на самом деле ты мне дорога. Как глубоко вошла в сердце. Говоришь, любить не умею? — Динар грустно приподнимает уголки губ. — А в тот момент, когда отпускал тебя, я проклинал это чувство и хотел сердце из груди вырвать. Я же справедливо рассудил: пусть не моя, но как можно дальше от опасности и людей, которые могут тебе навредить. Характер у меня взрывной, подчиняться не люблю, и рано или поздно на меня начали бы давить, искать слабые места. Ты бы стала мишенью. Не помоги я тогда Максу, подставь его под удар, ты бы сломалась ещё сильнее и жила сейчас с другой дырой в сердце. Я не такой бесчувственный, каким стараюсь казаться, малышка. Это привычка — держать всё в себе, но внутри я весь в шрамах.

Две широкие ладони обхватывают мою талию, и пульс моментально учащается. Кислорода становится мало, я хватаю ртом воздух, понимая, что он пропитан сейчас Динаром и его откровениями.

— Я планировал поговорить с тобой обо всём чуть позднее, когда ты немного восстановишься. Хотел предложить поехать со мной в Европу. Тебя ведь ничего не держит в России? Мы могли бы выбрать что-то поближе к Максу и его семье. Если не хочешь в Европу, подыщем жилье на южном побережье. Вам же с Тимуром нравится тёплый климат?